За спиной послышался топот бегущих ног — кто-то с треском продирался сквозь заросли, — и вот уже Флавия, его сестра, рядом и, задыхаясь, настойчиво спрашивает:
— Почему ты меня не подождал?
Аквила повернул к ней голову.
— Мне надоело подпирать стенку дома Сабры, вы там слишком долго болтали, да и кошка ее таращила на меня свои желтые глазищи.
— Мог бы зайти внутрь и поболтать с нами.
— Нет уж, спасибо. И потом, мне вдруг захотелось прийти сюда и убедиться, что ферма на месте и никуда не делась.
Странно было это слышать от него, но слова вырвались неожиданно, от нахлынувших чувств к родному гнезду.
Брат и сестра обменялись быстрым взглядом.
— Чудные иногда приходят мысли. — Девочка вдруг посерьезнела, но мимолетная тень на ее лице тут же исчезла, и оно опять заискрилось радостью. — Никуда, как видишь, ферма не делась… Ох, Аквила, как все-таки замечательно, что ты приехал! Погляди, какая жимолость, у лепестков красные кончики, а вот клевер и синяя скабиоза, прямо как бабочки. Я сплету себе венок к обеду, будто у нас пир. Только себе, а тебе и отцу не стану, мужчины ужасно глупо выглядят в пиршественных венках, особенно с таким огромным носом, как у тебя, — точно галера.
Она опустилась на колени и принялась раздвигать листья скабиозы, выискивая тонкие и крепкие стебли.
Аквила наблюдал за ней, прислонившись к дереву. Он вдруг сделал открытие:
— А ты повзрослела за этот год.
Она подняла голову, держа в руках охапку цветов.
— Я и до твоего отъезда уже была взрослая. Целых пятнадцать лет! А сейчас шестнадцать с лишком — совсем старуха.
Аквила сокрушенно покачал головой:
— Вот об этом я и говорю. Наверно, ты и бегать разучилась, а?
Флавия вскочила на ноги, на лице заиграла улыбка.
— Спорим, я добегу до ступенек террасы быстрей тебя. На что спорим?
— Ставлю новенькие красные туфли против серебряной пряжки мне на пояс для меча.
Аквила оттолкнулся от ствола, а Флавия подобрала подол желтой туники, где лежал ворох цветов.
— Договорились! Готов?
— Да. Побежали!
Они помчались бок о бок по невысокой горной траве, через бывшие виноградники, сбегая с террасы на террасу, миновали нераспаханный клочок земли в начале хлебного поля, где обычно заворачивала упряжка с плугом, обогнули двор фермы… Флавия опередила брата на полкопья перед самыми ступенями лестницы, возле которой рос старый раскидистый тернослив, и круто обернулась назад:
— Ну что? Могу я еще бегать? Да я быстрей тебя бегаю, даром что девочка!
