Заслышав топот копыт позади, путники остановились, и тут из темноты вылетел Ридрих, на ходу обнажая меч. Встречный потянул оружие из ножен, но не успел — юный рыцарь на всем скаку врезал рукоятью ему в лицо. Не издав ни звука, солдат свалился в грязь. Ридрих, натягивая поводья, заставил своего коня встать на дыбы. Ослик священника переступил копытами, обходя неподвижное тело упавшего солдата. С лязгом и грохотом из мрака вылетели люди Игмора, окружили место стычки.
Барон велел снова разжечь факелы, один латник, спешившись, склонился над поверженным воином. Потом выпрямился и развел руками:
— Шея сломана. Не повезло парню.
— К дьяволу, — отрывисто бросил Ридрих, оборачиваясь к перепуганному священнику. — Отец, куда вы ехали? Отвечайте быстрей!
Попик, сжавшийся в седле, молчал. Ридрих вырвал факел из рук латника и поднес к побледневшему лицу под капюшоном:
— Отче, вам ничего не грозит. Отвечайте смело, куда вы направлялись.
— Меня позвали причастить умирающего, — пролепетал священник. — Некий солдат умирает от ран, так мне было сказано.
— Tempori parce! Кто послал за духовником? Nomen! Nomen![18]
Попик с испугом поежился, исподлобья глядя на юного Эрлайла.
— Этот человек, которого вы сразили, мой юный господин, он торопил меня, хотел поспеть к пиршеству, его отправил господин Лоренет… Вассал господина Лоренета умирает.
Ридрих выпрямился в седле и поглядел на барона:
— Дядя, они пируют в Лоренете. Молю господа, чтоб Сьердан тоже оказался там.
Эта часть самая интересная — в ней-то все и случится…
Латники, охраняющие ворота замка Лоренет, были недовольны. Нынче по случаю великой победы господин дает знатный пир, им бы перепиться на радостях… но зал набит рыцарями, совместно с сеньором провернувшими дельце. Простых воинов на пир не зовут. Да еще велено стеречь с удвоенным тщанием — его милость будто ошалел от собственной дерзости. Злобный барон Игмор сумел нагнать такого страха, что, даже победив, господа пьют дорогое вино, поминутно озираясь. Трусят, ждут возмездия. Metus cum venit, rarum habet somnus locut.[19]
Однако чем сильнее страх господина Лоренета, тем с большей жестокостью он накажет нерадивых вассалов, так что латники в самом деле с удвоенным усердием вглядывались в посеребренную лунным светом ночь. Хотя и прикидывали, конечно, что вряд ли нагрянет нынче грозный барон. Да он и не знает поди о гибели родственника. Сегодня сеньоры собрали целое войско, чтобы взять захудалый замок Эрлайл. Никто не должен был ускользнуть, когда союзники ворвались в ворота и началась резня. Некому принести злую весть в Игмор, так что разбойник Фэдмар узнает о бедствии, приключившемся с родственником, только завтра. А то и послезавтра. Игморы никому не друзья. Кто станет беспокоиться ради них и спешить с известиями к Рыжему? А потому солдаты тоже пили — сперва украдкой, таясь; потом, когда сеньоры охмелели и некому стало следить, сделались смелее.
