Отфрид участвовал во всех предприятиях отца, теперь барон иногда доверял подростку руководить небольшими набегами, впрочем, непременно посылал с наследником кого-то из старых, опытных солдат. Помимо военного дела, баронет неожиданно увлекся чтением. В пропыленной библиотеке, ключ от которой он таскал теперь с собой, нашлись жития святых, полдюжины героических романов, книга сонетов и пара исторических трактатов. О происхождении Игморов и о проклятии, довлеющем над родом, Отфрид не нашел почти ничего. Какие-то скудные упоминания о том, как варвары отвоевали страну у римлян и о том, что некий Аварих по прозвищу Злой Меч выстроил башню на Игморском холме, используя остатки римского храма. Затем этот буйный непокорный человек принялся чинить вред всему краю, а на все упреки отвечал: «Я выше вас всех», имея в виду неприступное укрепление, возведенное им на возвышенности посреди равнины…
Не слишком-то много сведений.
Зато паренька весьма увлекли сочинения, повествующие о похождениях благородных героев. Особенно заинтересовало Отфрида выражение «возлечь», непременно завершающее сюжеты с прекрасными дамами… Четырнадцатилетний баронет уже начал заглядываться на молоденьких горожанок, когда бывал с отцом в Трибуре и Мергене… Баронет гораздо лучше разбирался в способах заточки клинков, чем в девушках, и всей душой мечтал исправить упущение. Частенько он останавливался перед старинной мозаикой и подолгу разглядывал волнующие изгибы женских фигур, и белокожих томных красоток, окружающих римского гостя, и танцующую вдалеке от общего веселья смуглую брюнетку с угрюмым лицом. Древний скульптор — грек или кто он там — был великим искусником, ни в одном фолианте из отцовской библиотеки не отыскалось ничего столь же возбуждающе прекрасного. Мрачная танцовщица запомнилась подростку. Даже несколько раз приснилась.
* * *
Пока Отфрид мечтал, дело с Трибуром двигалось к запланированному финалу, и наконец горожане отказались признавать Лоренета сеньором, поскольку он, негодный господин, не в состоянии защитить вассалов. Разумеется, община направила письма его светлости Осперу, в столицу королю, а еще епископу — прошение дозволить трибурцам отступиться от клятвы.
Бедняга Лоренет, раздавленный неудачами, оказался уже не в силах привести непокорных горожан к повиновению военным путем; его поместье было разорено, дела пришли в беспорядок. Разумеется, в ответ на письмо с отказом от ленной присяги Трибур получил послание, в котором угрозы перемежались с увещеваниями… но подкрепить претензии военной силой господин уже не мог. Граф также не стал поддерживать Лоренета в его притязаниях. Город освободился от вассальной зависимости.
