— Да! — снова поднимаясь, рявкнул Фэдмар. — Я предлагаю решить наши тяжбы Божьим судом. Облачимся в доспехи, сядем на коней, возьмем оружие — и там, на ристалище, пусть Всевышний рассудит, кто прав!
Эрлайл улыбнулся, растягивая тонкие бледные губы. Зрители взвыли, предвкушая новое развлечение.
— Погодите! — перекрывая крики публики, возопил Оспер. — Если обиды, нанесенные господином Фэдмаром соседям, в самом деле велики, то в этом списке я вижу сущую ерунду, либо давние, давно забытые деяния!
Когда заговорил граф, шум унялся — отчасти.
— Я вынужден повторить, — повысил голос Удвин, — что для нас с Фэдмаром нет обид больших и малых, нет и срока, способного смыть обиду. Впрочем, если вашей светлости угодно, я готов зачитать оскорбления, произнесенные Лоренетом и другими сеньорами, сидящими на той стороне зала, не далее как вчера! На пиру у вашей светлости! И «поганый ублюдок» будет в моем списке самым безобидным! Мне зачитать перечень полностью?
Теперь весь зал заговорил. И участники процесса, и зрители, и свита Оспера спорили, кричали, размахивали руками.
— Довольно! — рявкнул Оспер. Вельможа покраснел, он был взволнован — да что там, граф пришел в ярость!
Зал притих.
— И мне странно, ваша светлость, — не унимался Эрлайл, — что вы не сдержали вассалов. Более того, сулили им поддержку. — Удвин вытащил из кармана новый пергамент, поменьше первого, и принялся неторопливо разворачивать.
— Довольно, — повторил Оспер, но уже без прежнего запала. — Нет нужды читать. Я признаю, что оскорбления были обоюдны…
Лоренет вскочил. Толстяк тяжело дышал, наливаясь малиновым румянцем.
— Ага! — взревел Фэдмар. — Значит, Божий суд! И Лоренет будет первым! Ну, держись, мешочек дерь…
Эрлайл с неожиданной силой дернул родича за рукав, так что верзила Фэдмар пошатнулся, и громко произнес:
— Кузен, не следует перебивать его светлость. Я уверен, граф сейчас произнесет справедливый приговор, и тебе не придется апеллировать к его величеству, нашему королю. — При этом он выразительно помахал своим документом.
* * *
После того как разбирательство было окончено, зрители, громко обсуждая занимательное действо, сгрудились у выхода из зала, истцы тоже торопливо направились к дверям, граф Оспер вполголоса спорил с дворянами свиты, а ответчики остались сидеть там же, на своих местах — ждали, пока схлынет толпа. Фэдмар, потянувшись, откинулся на спинку стула и заявил:
— Мне даже немного жаль, что его светлость не стал предлагать нам Божьего суда. Первым в списке истцов шел Лоренет, и я бы с удовольствием выбил из него…
