Удвин поднялся. Зрители в задних рядах заелозили, гремя стульями — многие привстали, чтобы разглядеть рядом с могучим Фэдмаром невзрачную фигурку его родича. Оспер кивнул и поднял ладонь, жестом приглашая Эрлайла начинать. Тот поклонился графу, затем отвесил поклоны вправо и влево:
— Ваша светлость, господа…
Говорил Эрлайл негромко, но очень отчетливо. Публика притихла, навострив уши.
— Прошу меня простить. Я, признаться, не слишком внимательно прислушивался к перечню, что зачитал благородный господин Лоренет, но, зная кузена Фэдмара, не сомневаюсь: истец не только огласил деяния моего родича совершенно точно, но и многое опустил. Да, благородному господину Лоренету и другим благородным господам — тем, что сидят там, напротив, — новый поклон, — пришлось немало перенести от Фэдмара, ибо он горяч и вспыльчив. Клянусь мечом, они долго терпели, прежде чем осмелились хотя бы принести жалобу!
По мере того как Эрлайл говорил, в зале становилось все тише и тише. Потом раздалось несколько смешков.
Отфрид не верил своим ушам. Что такое говорит странный родич? Баронет покосился на отца — тот как будто доволен. Ухмыляется в бороду. Непонятно…
— Однако, — продолжал Удвин, — распря длится не со вчерашнего дня. Не знаю, с этого ли началось или с чего другого… Дед нынешнего Игмора, барон Унтрейт, был оскорблен прадедом присутствующего здесь господина Лоренета, и…
— О чем вы говорите? — недовольным тоном произнес граф. Вельможе казалось, что дело решено и ему вот-вот предстоит огласить приговор, но защитник завел странные речи.
— С вашего позволения, — не смущаясь тем, что его перебили, продолжал Эрлайл, — я готов зачитать список обид и оскорблений, нанесенных моим родичам Игморам Лоренетами, Гайсами, Торквельдами и прочими истцами. — Дворянин извлек из кармана свиток и высоко поднял его, давая длинному пергаменту развернуться. В зале снова послышались смешки.
— Постойте, постойте! — воскликнул Оспер. — Если господин Игмор имеет какие-то претензии к присутствующим здесь дворянам, он мог бы принести жалобу, как это сделали истцы.
— Увы, ваша светлость. Барон Игмор является вассалом его величества короля, а докучать сеньору мелкими просьбами считает неуместным. Как истинный дворянин, мой родич предпочитает подобные незначительные вопросы решать самостоятельно, не взывая к сеньору или местному правосудию. Итак, если позволите… — Эрлайл откашлялся и, поднеся список к глазам, близоруко сощурился.
