Размяв мышцы, он прошел в примыкавшую к спальне маленькую ванную, повернул бракковый рычаг на стене, и из дырчатого потолка полилась горячая вода. Это напомнило генералу, что он не дома, в Тромфе, не в своем спартанском жилище.
Сегодня его внуку Хэлли исполняется двенадцать лет, и, чтобы доказать свое право на поступление в военную академию, мальчик должен пройти посвящение — в одиночку расправиться с птертой. Далакотту вспомнилось, с какой гордостью он наблюдал, как проходил испытание его сын Оде-ран.
Одеран! Военная карьера сына оборвалась, когда ему было тридцать три года — он погиб в воздушной катастрофе в Ялрофаке.
Далакотт оделся, вышел из спальни и спустился в столовую. Там, несмотря на ранний час, сидела за круглым столом невестка Конна.
— Доброе утро, Конна, — поздоровался Далакотт. — Неужели Хэлли еще спит?
— В свой день рождения? — Конна кивнула в сторону высокого — от пола до потолка — окна, за которым была видна часть обнесенного стеной сада. — Он где-то там. Тренируется. На завтрак даже не взглянул.
— Для него сегодня великий день. Да и для всех нас.
— Я знаю. — В ее тоне сквозила горечь; чувствовалось, что она еле сдерживается.
— Поверь мне, я понимаю твои чувства. Но Одеран хотел, чтобы мы провели этот день как можно лучше. Ради Хэлли.
Конна промолчала, однако ее губы тронула улыбка.
Далакотт принялся за еду. Неожиданно нахлынули воспоминания. Интересно, почему так получается, что наибольшее влияние на судьбу человека оказывают те события, которые на первый взгляд кажутся ничем не примечательными?
Если бы его не застали врасплох в небольшой стычке в Ялрофаке, он не получил бы серьезного ранения в ногу. И не попал бы в тихую провинцию Редант, куда прибыл на лечение. И не наткнулся бы случайно, гуляя по берегу реки Бес-Ундар, на очень странный предмет, который подобрал и с тех пор повсюду носил с собой.
Будучи как-то проездом в столице, он внезапно решил заглянуть к ученым на Зеленую Г ору, чтобы выяснить, нельзя ли как-то объяснить диковинные свойства предмета. О предмете он не узнал ничего, зато многое узнал о себе.
Как человек, посвятивший себя военной карьере, женился генерал чуть ли не из соображений долга перед государством. Так сказать, чтобы было кому заботиться о солдате в мирное время. В их с Ториэйн отношениях страсти не было и в помине, зато присутствовало дружелюбие и уважение друг к другу, что было неизмеримо важнее. Страсть же Далакотт считал глупостью, пока не встретил Эйфу Маракайн. Эта встреча перевернула жизнь, подарила блаженство и обернулась немыслимой болью. Он ни за что бы не поверил, что можно так страдать, пока не испытал это сам…
