— Когда умерла сестра ее покойного мужа, она приехала сюда присматривать за фермой и за мистером Вейнрайтом. Хоть и непрямая родственница, но все же… — Том вздохнул, и нарочито небрежно, как бы невзначай, добавил: — И подумать только, что именно она убила старика Вейнрайта пять лет тому назад. Потом ее засадили в сумасшедший дом в Пиртоне.
— Убила? — воскликнул пораженный Кент. — Ну и дела у вас здесь творятся! Впрочем, подождите…
— Он задумался. — Вейнрайт ведь сказал, что они живут вместе.
— Послушайте, мистер Кент, — произнес Том снисходительно, — давайте не будем особенно задумываться, почему призрак сказал то или иное. Тут у кого угодно зайдет ум за разум.
— Но должно же существовать какое-то логическое объяснение…
— Не знаю, — пожал плечами шофер. — Если хотите, — добавил он, — то, пока мы едем к отелю, я мог бы вам кое-что рассказать. Дело в том, что миссис Кармоди и ее детей привез сюда из Кемпстера именно я.
На вершине холма автомобиль несколько притормозил, и отсюда женщина наконец-то увидела ферму. Скрипя тормозами и брызгая во все стороны щебнем, машина начала спускаться вниз. «Ферма! — жадно думала женщина, дрожа всем своим дородным телом. Наконец, наконец-то они будут в безопасности! И только выживший из ума старик да какая-то девчонка еще стоят у нее на пути». Позади остались трудные, горькие годы, когда она, вдова с двумя детьми, снимала домик и перебивалась случайными заработками да пособием по бедности. Годы кромешного ада. А здесь рай, вот он, рядом. Надо только протянуть руку. Она прищурилась, ее крепко сбитое тело напряглось. Она не упустит своего шанса! Уверенность в завтрашнем дне — за это стоит побороться!
Затаив дыхание, она смотрела на лежавшую внизу ферму. На дом, выкрашенный зеленой краской, на большой красный амбар, на прочие строения: курятники, сараи… Чуть ближе раскинулось огромное поле пшеницы, только недавно взошедшей, яркой и по-весеннему зеленой.
Машина спустилась в долину и вскоре остановилась, почти уткнувшись радиатором в ворота.
— Приехали, что ли, ма? — подал голос с заднего сиденья коренастый юноша.
— Да, Билл! — Женщина окинула его тревожным, оценивающим взглядом.
Все ее планы так или иначе замыкались именно на нем. И сейчас, как никогда, она отчетливо видела все его недостатки. Унылое выражение, казалось, навеки прилипло к его безвольному лицу. Во всем его облике было нечто неуклюжее, неловкое, делавшее его совсем уж непривлекательным. Она прогнала прочь все сомнения.
