— А теперь попроси вежливо. — (Хэнк рассмеялся. Он уже яростно крутил ручку двери.) — Тебе стоит быть вежливым. У меня с собой бумаги, которые, я уверена, очень заинтересуют техасских рейнджеров.
Наблюдая по монитору за Серенити, Мэтт не верил своим глазам: она наслаждалась ситуацией!
— Ерунда! Ты никогда ничего не знала. — Мысли Мэтта закружились хороводом. Если она ничего не знала… — Разреши мне войти, и я передам тебе обещанные деньги.
— Надеюсь, ты принес всю сумму. — Ее тон стал угрожающим. — Если нет, то лучше уходи.
Теперь Перкинс пытался подольститься:
— Крошка, не надо злиться. Ты всегда была такой милой! Вспомни, как весело мы с тобой проводили время! Не так ли?
— Конечно.
— И у нас с тобой впереди еще много веселых деньков. Открой дверь.
— Лучше поговорим о деньгах. Или тебе предстоит встреча с судьей. Выбирай.
— С кем из судей? Картрайтом или Сандерсом? Они оба у меня в кармане.
Серенити уточнила:
— Что ты имеешь в виду?
— Деньги, крошка. Я плачу им, а они закрывают нa некоторые вещи глаза.
Серенити повернулась в сторону спальни. Мэтт приоткрыл дверь и показал ей большой палец. Этого признания хватало с лихвой, чтобы засадить в тюрьму и Хэнка, и продажных судей. Но операция еще только начиналась.
Серенити снова вернулась к беседе через дверь с бывшим мужем.
— Как тебе удавалось так долго дурить головы акциями несуществующего нефтяного концерна?
— Ха! Люди глупы. Они верили мне, потому что хотели верить. Они мечтали обладать нефтяными скважинами. Я только пошел им навстречу. Милая, открывай. — Он снова забарабанил в дверь.
Выскочив из спальни, Мэтт метнулся к двери и рывком открыл ее. Хэнк застыл на пороге с поднятой рукой. Он как раз собирался опять стучать.
Мэтт схватил его за руки и вывернул их за спину.
— Вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание…
— Ты! — узнал его Перкинс.
— Я, — довольно согласился Мэтт. Он потянулся за наручниками.
— Ты должен быть мертв!
— Тебе не повезло. Твоя бывшая жена спасла меня.
— Лори! — Хэнк вырвался из захвата Мэтта и бросился к Серенити, собираясь схватить ее за горло.
Она ударила его чем-то блестящим. Хэнк согнулся и застонал. Серенити отступила на шаг:
— Это всего лишь нож для вскрывания писем. Ты выживешь.
Хэнк глянул на свой живот. Мэтт тоже посмотрел. Крови не было, и рубашка оказалась нетронутой.
— У меня будет синяк, — пожаловался Хэнк.
— Это только справедливо, — улыбнулась Серенити. — Мэтт, не будешь ли ты так добр убрать его отсюда?
