Его недоверие терзало Серенити до сих пор. Оно разделило их навечно. Хотя когда-то Серенити представляла себе вечность по-другому. Вместе с Мэттом.
Ненужные мысли перед операцией. Она постаралась выкинуть их из головы.
Мэтт миновал широкую, хорошо освещенную дорогу к «Гранд-Хайатт» и свернул на темную боковую аллею.
— Что ты делаешь?
— Хэнк может наблюдать за центральным входом, — объяснил он. — Поэтому нам лучше подъехать незаметно. Не нужно, чтобы он узнал меня или тебя.
С этими словами он припарковал машину.
В номер они тоже постарались пройти незаметно. Для этого им пришлось воспользоваться боковым входом и грузовым лифтом.
Пентхаус был роскошен. Серенити поняла это, окинув взглядом гостиную. Особенно ее поразил обитый золотисто-кремовой парчой диван. На столе вишневого дерева стояли факс, телефон и принтер. Двери по разные стороны комнаты вели в спальни.
В прошлой жизни, еще будучи Лори Перкинс, ей не раз приходилось останавливаться в подобных местах. Хэнк хотел, чтобы у него всегда было все самого высокого класса. От обслуживания в отелях до еды и одежды. Именно так он представлял себе жизнь миллионера.
— Покажи мне, где находятся камеры и микрофоны, — попросила Серенити Мэтта.
Он ухмыльнулся:
— Проще показать, где они не установлены. Но лучше всего тебе разговаривать с Перкинсом у стола. В верхнем ящике тоже есть микрофоны. А три камеры дадут великолепное изображение Хэнка, передающего тебе деньги, чтобы скрыть свои преступления.
— А здесь есть кто-нибудь еще? — спросила она.
— Давай проверим, — Мэтт подошел к одной из дверей, ведущих в спальни, и постучал.
Дверь моментально открылась, показав набитую техникой комнату.
— Привет, пижон, — тощий парень с длинными светлыми волосами приблизился к Мэтту, осторожно перешагивая через массу перепутанных проводов на полу.
— Джеф, — Мэтт радостно улыбнулся и хлопнул парня по спине. — Серенити, это Джеф Таунсенд, один из наших лучших специалистов. Последние несколько дней он собирал и отлаживал всю эту технику.
— Спасибо, Джеф, — сказала она.
Парень моментально уставился в пол. Он не произнес ни слова. Его глаза занавесила длинная челка.
— Джеф у нас мало говорит, — объяснил Мэтт. — Он предпочитает работу словам.
Джеф украдкой бросил взгляд на Серенити. Она улыбнулась ему. И он снова опустил глаза. Серенити откашлялась:
— Вас здесь будет только двое?
— Нет. — Мэтт посмотрел на часы. — Сейчас шесть часов вечера. Все остальные подтянутся попозже. К половине девятого в номере соберется батальон рейнджеров. Хэнку Перкинсу не уйти.
