— Малофеев, говоришь? Предъяви документы!
К счастью, тут в правление подъехал председатель, заядлый болельщик.
— Эдуард! — закричал он. — Никаких разговоров! Все сделаем в лучшем виде!
Позвонили мы в Минск, в Министерство внутренних дел. Оттуда, видать, последовала команда в ближайшую к нам Оршу. Председатель тем временем накрыл стол.
— Надо снять стресс, — говорит. — А я как раз свинью зарезал.
Сидим мы за столом, и тут в комнату входит майор милиции:
— Здравия желаю! Кто товарищ Малофеев?
— Я, — отвечаю, — Малофеев.
— Товарищ Малофеев, товарищ министр просил узнать, как ваши ноги?
— Ничего, — говорю. — Все в порядке. Ноги целы.
— Разрешите доложить товарищу министру, что с ногами у вас порядок?
Потом мою «Волгу» погрузили на машину, отвезли в Минск, и она, моя «двадцать первая», после ремонта в совминовском гараже стала как новенькая. В Коломну я зимой шестьдесят восьмого поездом добирался.
ГЛАВА 6
Я БЫ В ТРЕНЕРЫ ПОШЕЛ…
Вы, наверное, помните о трудовом напутствии, которое дал мне отец: «Футбол, конечно, поможет тебе, Эдик, устроиться в жизни, но необходимо иметь специальность». Поэтому еще в 1963 году, окончив техникум, я поступил на машиностроительный факультет заочного отделения политехнического института и учился в политехе серьезно. Естественно, основная нагрузка выпадала на зимнюю сессию, когда приходилось «подчищать» запущенное летом во время футбольного сезона.
Но к концу 1968-го года я стал задумываться о тренерской работе. Я ведь накопил богатую информацию, требующую профессионального анализа. Не знаю зачем и почему, но с моей первой тренировки в составе сборной СССР я вел конспекты. Все записи упражнений и наставлений Константина Ивановича Бескова, Николая Петровича Морозова и Михаила Иосифовича Якушина сохранились у меня до сих пор. А тогда, в конце шестидесятых, я почувствовал, что полученные теоретические знания и практические советы великих специалистов не могут быть мной осмыслены без специального образования. На пятом курсе политехнического института, за год до диплома, я резко поменял учебные планы и, досдав ряд экзаменов, поступил на второй курс Минского института физической культуры.
Как ни странно, но этому поспособствовало… воспитание. Во время тренировок у меня не раз и не два возникали вопросы к тренерам, но я стеснялся подойти к ним и выяснить, почему они заставляют нас выполнять те или иные упражнения в конкретных объемах, какую цель ставят, меняя тренировочные нагрузки. Тем более, что ответы мне требовались аргументированные. «А вдруг, — думал я, — тренер решит, что я сомневаюсь в его профессионализме?! А может, он заподозрит меня в неисполнительности?» В то время «высовываться» подобным образом было не принято. Теперь я понимаю, некоторые из тренеров вряд ли могли бы удовлетворить мою любознательность… С другой стороны, когда ты активно тренируешься и играешь, о тренерском деле все-таки «плотно» не думаешь.
