Абу-Бакар задумался; совет был неплох, но в разработанный заблаговременно план операции не укладывался. «Он выслушал все, и говорит: „Нет, русских никого не выпустим“, — рассказывал Кобзон. — Я говорю: „Отдай мне деток“».[182] На это террорист согласился. «Когда мне „подарили“ этих трех девчушек, я был бесконечно счастлив! — признался потом Кобзон. — Честное слово, я так радовался, только когда мне сообщали о рождении внучек. Схватил их, снял пальто — было холодно, накрыл их быстренько. Одна меня схватила за ногу, и говорит: „Дяденька, там мама“. „Абу-Бакар, — говорю я, — мамку-то отдай, как детям без мамки-то?“ Вывели эту женщину, она возбужденная, вся в слезах. Ей бы, дурехе, к деткам бежать. А она начала права качать: „Там женщина беременная, у нее неудачные первые роды были“. Представляете, такое рассказывать этому отморозку? Я говорю: „Все, с беременной потом. Правда, Абу-Бакар?“ Хватаю заложников и скорее на улицу. А Абу-Бакар мне вслед: „Тут еще англичанин есть, совсем плохой, забирай его тоже“».[183]
Англичанин Марк Франкетти, конечно, не полностью уловил всю виртуозность диалога Кобзона и Абу-Бакара, однако значение его вполне понял. «У англичанина остались в здании жена и сын, — пояснял впоследствии журналист, — его самого выпустили, потому что ему было очень плохо, фактически у него был инфаркт».[184] Самому же журналисту тогда не удалось взять интервью у главаря террористов; ему заявили, что Бараев отдыхает.
Возможно, террорист действительно отдыхал; пока все шло по плану, и особенно волноваться было не о чем. Российские СМИ исправно делали включения от захваченного театрального центра, нагнетая панику, штурма в ближайшее время, по всей видимости, ожидать не следовало. Можно было и отдохнуть.
Но заместитель Бараева Абу-Бакар отдыхать пока не собирался. То, что снаружи здания все шло по плану, было приятно, но не отменяло необходимости работать внутри здания. В первые часы после захвата здания мюзикла террористы не обращали особого внимания на заложников — у них имелось множество более приоритетных задач. Заложников лишь попытались разделить по половому признаку, но до конца эту акцию не довели. Позднее из общей массы выделили еще иностранцев, которых посадили отдельно; все эти мероприятия, по всей видимости, были больше направлены на внешнее потребление.
«Наглядная агитация» террористов помимо оружия и взрывчатки исчерпывалась двумя черными флагами с вахаббитскими надписями, вывешенными на сцене и на балконе.
