Даже без глаз она могла определить его положение по памяти. И рассчитать падение.
Вопрос был только в том — сколько внизу этажей.
— Неважно! Колебания — прочь!..
Выкрикнув это, словно боевой клич, она выпустила руки мертвеца и прянула назад. С торжествующим урчанием он снова потянулся, чтобы сцапать ее за горло, но Шики действовала быстрее — закинув руку за спину, щелкнула задвижкой и распахнула створку рамы. В следующее мгновение оба противника, снова сцепившись, вывалились из окна.
В первый же миг падения я стиснула голову трупа, словно в броске через себя, и извернулась так, чтобы оказаться сверху. Воздух завыл в ушах. Обострившееся шестое чувство подсказало мне, что земля уже рядом, и, упершись ногами в его грудь, я изо всех сил прыгнула верх и вбок.
Чувства меня не обманули — земная твердь уже готова была встретить нас. Труп врезался в нее спиной, плашмя, с отвратительным хрустом ломающихся костей, а я, отчасти погасив энергию, уже отлетела в сторону. Удар, вращение, кувырок — но, прочертив глубокие борозды и разбрасывая землю и траву, я удержалась на руках и ногах, как приземляющаяся на четыре лапы кошка.
Боль от падения с высоты почти парализовала меня. Ладони ощутили подстриженную траву газона — значит, я упала на приличном расстоянии от стены госпиталя. Мертвец, судя по звуку, рухнул на клумбу на полдороги до меня. Распахнутое окно, из которого мы выпали, осталось далеко наверху — не менее чем на третьем этаже. То, что я выжила, было поистине чудом — даже на тренировках в додзё мне не удавалось проделать такой безумный трюк.
Позади во мраке робко шелестели листвой парковые деревья. Глухая ночь насторожилась, ожидая развязки.
Боль в отбитых руках и ногах сковала меня, не позволяя двинуться с места, гортань, едва не раздавленная жестокой хваткой мертвеца, сжала судорога.
Но я была жива.
И труп — труп тоже зашуршал и завозился, пытаясь подняться. Ничего еще не закончилась.
Если я не хочу умереть… иного выбора не осталось. Я знаю, что нужно делать.
Убить, прежде чем убьют меня.
Странно, эта простая мысль сработала, точно поворот ключа. Ключа, освободившего запертые и замороженные чувства. Куда же делась пустота, зиявшая в моей груди?
— Так вот как получается… — пробормотала я.
Только этот кошмар оказался способным открыть мне глаза. По-настоящему.
Да, даже той мне, которая столько мучилась нерешительностью, словно дурочка.
А ведь ответ оказался таким простым.
— Чудеса. Уж не кошачьего ли ты рода?
