— Это Эйдзи Самэдзима. Помнишь, я рассказывал тебе о нем. Товарищ по команде нашего Сесукэ… Они были очень дружны.
Старик перевел взгляд с девушки на меня.
— Познакомьтесь, пожалуйста, Самэдзима-сан. Эта девушка была нареченной моего сына. Ее зовут Маки. Маки Кикумото. Она мне как дочь. Когда Сесукэ не стало, она заняла его место в семье.
Девушка с улыбкой склонила голову с длинными, по старинному причесанными волосами. Но улыбались лишь губы, глаза смотрели неприязненно. "Дружба твоя была так горяча, что ты погубил его", — казалось, говорили они.
— Я попросил ее присутствовать при нашем разговоре, — продолжал Кайда, — ведь это имеет к ней самое непосредственное отношение.
Мы приступили к трапезе, и на некоторое время воцарилось молчание. Креветки, белое вино. Стоит ли говорить, что напиток был превосходен. Я с благодарностью взглянул на старика: как хорошо, что они не предложили встретиться в моей убогой лачуге. Некое тщеславие еще жило в моей душе. И тут я уловил затаенную боль в глазах Маки. Или это было сострадание к старому Кайде?
Мы уже покончили с супом и успели сменить десяток тем ничего не значащей светской беседы, как вдруг Кайда решительно произнес:
— Думаю, пора поговорить о деле.
Лицо девушки напряглось.
— Не так давно на Хоккайдо появилась загадочная машина-робот. Ее называют машиной-убийцей. Вы, вероятно, слышали.
— Разумеется. Кругом только и разговоров, что о ней.
— М-да… Ну и что вы об этом думаете?
— Просто необъяснимо — вот и все, что я могу сказать. Конечно, это робот с электронным мозгом. Тут ничего необычного нет. Но должен же у нее когда-то иссякнуть бензин? Она не может двигаться сама по себе! Чудес не бывает!
Старик провел языком по пересохшим губам и кивнул.
— Ну а если допустить, что машиной управляет не обычный компьютер, а самоорганизующаяся система, подобная человеческому разуму? — медленно проговорил он.
— Не может быть! — усомнился я. — До сих пор никому не удавалось создать такое мощное кибернетическое устройство столь малых размеров! Проще пересадить в машину живой человеческий мозг.
— Что ж… — Старик снова кивнул; он весь как-то поник, осунулся, складки у губ выдавали чудовищное напряжение. — Ты угадал…
Я похолодел:
— Откуда вам это известно?
— Известно. Потому, что это сделал я.
Внезапно заговорила девушка — в первый раз за весь вечер. Голос ее звучал бесстрастно:
— Самэдзима-сан, Сесукэ жив. Во всяком случае, жив его разум. А машина — это оболочка, в которой он существует.
