- Ты что же, в самом деле убег?
- Убег.
- Тебе же три месяца осталось всего, Лексей.
- Три месяца.
- И чего же ты так...
- Погоди, дядя Родион. Я тебе покажу одну штуку. Ежели что в ней не поймешь, спросишь. Я объясню. Вот эта штука.
Леха подал порядком истертую бумагу - видно, немало уже носил. Родион надел очки, внимательно посмотрел на бумагу.
- Письмо, что ли?
- Письмо, письмо... Ты читай. Вслух читай!
6
Издевательское это было письмо. Писал его в тюрьму Лехе какой-то Козлов. Писал так: вот, мол, в письме и встретились! Съел, Леха? Да, ты меня избил. Но что же? Я теперь на свободе, а ты - тянешь за меня срок. И я этому очень рад. Я рад, что тебя посадили. И рад, что дружков твоих чуть к стенке не поставили. Я был бы еще больше рад, чтобы тебя расстреляли. Таких, как ты, нужно уничтожать. Вы все подонки. И будешь ты, Леха, подонком до конца своих дней. А я живу - кум королю и сват министру. А помнишь, как ты мне говорил: "Ты - ноль, ты - доходяга, и харчи твоих воров-родителей тебе не помогут. Так и будешь ты доходягой. И ни одна баба не полюбит тебя". Так вот, Козел ваш бывший, теперь под сто кило, не харя - будка, и бабы лучшие в постель с бывшим доходягой с радостью ложатся. У Козла денег по-прежнему навалом. А Лехе в тюряге только и остается, как пишут в газетах про тюрьмы, какого-нибудь малолетку изнасиловать. Но ведь за то срок еще потянешь..."
Леха подошел к дяде Родиону, взял письмо.
- Хватит. Далее там еще злее...
- Ты потому и убежал? - Дядя Родион поднял очки к жиденьким своим волосикам, что взъерошились на голове; глаза у него сузились, беспокойно забегали.
- Вот ты, дядя Родион, говорил мне... Что все, дескать, у нас в ажуре. Ты... Впрочем, к месту и не к месту это доказывал. А, видишь, как у нас плохо, ежели людишки, подобные Козлу, смеют насмехаться. Они, ты знаешь, мало того, что живут лучше всех - им еще подавай издеваловку...
- Погоди, погоди... Ты, спрашиваю, и убежал потому?
- Убежал я не потому. Это я уже недавно, может, пять-шесть часов тому убежал из-за Козла. Кто-то же должен из нас, пятерых, кому он жизнь сломал, наказать его. Вижу, в моем деле, в которое впутался, можно и не наказать. Из пятерых я только могу сделать это.
- А ко мне-то что пришел? Я в мести тебе не помощник. Простил бы ты его. И повинился властям. Ну дадут за побег еще год-другой. Отсидишь. А так... К стенке могут поставить за убийство.
- И что? Он-то от стенки выкрутился. А они... Они... Они лежат там. И лишь я да еще один в живых.
