– Тоуко, нельзя ли покороче? – нетерпеливо прервала ее Шики. Действительно, мы несколько уклонились от первоначальной темы.
– Считаешь, что эти слишком пространно? Но с позиций построения концепции мы всего лишь достигли второго этапа.
– Хочется услышать итог. Надоела ваша болтовня.
– Шики… – укоризненно начал я, но запнулся. Конечно, она говорила слишком ядовито, но в чем-то была права. Не обращая на меня внимания, Шики продолжала:
– Ты говорила, что смотреть с высоты опасно. Тогда чем это отличается от обычной точки зрения? Ведь даже шагая по дороге, мы смотрим на землю сверху.
Хотя Шики слишком уж очевидно искала прорехи в логике концепции Тоуко-сан, я оценил этот аргумент как серьезный.
Конечно, глаза человека находятся выше уровня земли. Тогда это значит, что мы постоянно взираем на землю с некоторой высоты. Чем же отличается этот взгляд по теории Тоуко-сан?
Та кивнула в ответ на слова Шики. Кажется, она была готова перейти к выводам.
– Земля, которую мы воспринимаем плоской, на самом деле немного искривлена. Но мы не замечаем этого. Точно так же и обычную точку зрения не назовешь взглядом с высоты. «Видение» – это вовсе не то, что передают твои глаза. Это то, что воспринимает мозг. Наше «видение» обычно защищено здравым смыслом и, конечно, мы не расцениваем высоту своего роста как настоящую высоту. Просто нормальный уровень отсчета. К понятию «высота» не имеет отношения.
С другой стороны, мы все живем с заложенным в нас понятием о «взгляде с высоты». Просто большая часть людей не придает этому значения. Я имею в виду не физическое зрение, а психическое. Тот, чье сознание несколько шире, пытается подняться выше. Но ему не покинуть клетки. Никогда. Люди сотворены для существования внутри клетки и только там они могут выжить. Человеку не дано смотреть взглядом богов. Перейдя черту, люди превращаются в чудовищ. Гипнос-иллюзия оборачивается в Танатос-смерть.
Произнося эти слова, Тоуко-сан не отрывала от окна того самого задумчивого «взгляда с высоты».
Пока я следил, как она смотрит вдаль, твердо стоя ногами на земле – я вспомнил, что без этого можно попасть в беду – перед мои внутренним взором вдруг возникло зыбкое отражение последнего сна.
Бабочка упала на землю.
Может быть, она смогла бы порхать легче и грациознее, если бы не пыталась следовать за стрекозой. Да, трепеща крылышками лишь для парения, она продержалась бы в воздухе гораздо дольше.
Но, познав стремительность полета, бабочка уже не могла удержать рвущееся в высоту тело.
