– Акитака – секретарь моего отца. И мы зовем их смотрителями, а не слугами, Кокуто-кун.
– Так он еще и не один? Все понятно. А уж как их называть – это казуистика.
Мы впервые заговорили с ним о моем родовом доме. Зная его характер, я не
удивилась бы, если он и не подозревал о том, что его заметили зоркие глаза со стороны
усадьбы, когда он прятался в бамбуке и наблюдал. Но все равно это выглядело странно: если он той ночью видел меня, забрызганную кровью, как же может шутить так, словно
ничего не произошло? Не желая вилять, я заговорила первая:
– Кокуто-кун, в ночь на третье февраля…
– Не надо об этом.
Он поднял руку, остановив меня.
– Кокуто?..
1 Сёдзи – решетчатая сдвижная дверь из бамбука и бумаги. Используется как внешняя стена или внутри
традиционного японского дома.
21
Микия непроизвольно вздрогнул, и я поняла, что, сама того не заметив, заговорила
как ШИКИ. Он, видимо, уже научился нас различать и все же понял, что перед ним все
еще стоит Шики.
– Почему ты не рассказал полицейским обо мне?
– Потому, что я ничего не видел.
Ложь. Этого не может быть. Ведь ШИКИ в моем теле тогда шагнул к нему и…
– …Ты ведь оказалась там случайно, правильно? По крайней мере, это все, что я
видел своими глазами. И я решил верить в тебя.
Новая ложь. Зачем же он тогда следит за родовой усадьбой?
Той ночью ШИКИ шагнул к нему и…
– Если честно, сейчас мне довольно трудно думать об этом. Чтобы выслушать тебя, надо собраться с мыслями и… уверенностью в себе. А пока – давай не будем говорить об
этом.
Беззащитное выражение на его лице вызвало во мне острое желание броситься
прочь.
…В ту ночь ШИКИ пытался убить Микия Кокуто. Безо всякого сомнения.
Я не хотела этого. Это было невыносимо. Микия сказал, что верит в меня… если
бы, если бы я тоже могла доверять себе! Тогда мне не пришлось бы терпеть эту
незнакомую и режущую боль.
С того момента я холодно игнорировала Микия. Через два дня он оставил попытки
заговорить со мной. Но, как только темнело, появлялся в бамбуковых зарослях вокруг
усадьбы, чтобы нести свою стражу. Он упорно мерз под холодным зимним небом часов до
трех утра, и в результате я опять оказалась лишена моих одиноких ночных прогулок.
Прошли уже две недели, но он не сдавался. Отсутствующим взглядом следя за
скорчившейся в зарослях фигуркой, я спрашивала себя: неужели для него так жизненно
важно знать, кто настоящий убийца?
