Первый и последний раз, когда Шики и я оказались бок о бок в самой гуще
событий.
Границы пустоты: часть 02 05
Убийство произошло перед моим домом. В ту ночь я тоже выходила наружу
прогуляться, но воспоминания, оставшиеся в моей памяти, были обрывочными и
смутными. Соединив те куски, которые я вспомнила, можно было догадаться, что именно
я делала.
Не могу сказать точно про ШИКИ, но на меня кровь оказывала поистине
завораживающее действие. Я впала в оцепенение, не в силах оторвать взгляда от
струящихся из рассеченных артерий жертвы алых ручейков. В лабиринте между плоских
булыжников, которыми была выложена дорожка на задах усадьбы Рёги, эти струйки
прокладывали себе дорогу, сплетаясь и перевиваясь, точно живые. В их
целеустремленности скрывалось некое потаенное значение и колдовская красота, которую
было невозможно выразить словами.
Но в этот раз случилась неприятность. Очнувшись, я увидела человека, которого
выворачивало позади меня. Это был Кокуто Микия. Не знаю, почему он оказался там в
это позднее время… но в тот момент меня это не заботило. Не помню, что я делала.
Наверное, просто вернулась домой, в усадьбу. К моему удивлению, преступление было
обнаружено гораздо позже, и никто так и не задал мне вопроса о том, что я делала на
месте преступления. Может быть, все, что я видела – это был сон? Ведь не мог же мой
прямодушный одноклассник ничего не рассказать об убийце? И почему же это произошло
прямо перед моим домом?
– Это твоя работа, ШИКИ?
Я спросила вслух и громко, но ответа не было. Мы с ШИКИ с каждым днем все
больше расходились. Но вот что странно, если я решаю, позволять ли ШИКИ управлять
нашим телом, то почему мои воспоминания об этом столь неясны и обрывочны?
Наверное, я просто не понимала до сих пор, что безумна. Так же, как и остальные
наследники линии крови Рёги. ШИКИ сказал бы с усмешкой: «Если ты думаешь, что ты
сумасшедший, то ты не можешь им быть». Для безумца все окружающие выглядят
ненормальными, себя же он таковым не считает. До поры это меня миновало – я
осознавала свою ненормальность и мирилась с ней. Но в чем же тогда дело? Может быть в
том, что я, достигнув шестнадцати лет, наконец, необыкновенно резко и болезненно
ощутила границу между собой и обычными людьми? Границу, которую мне не дано
