1
В закоулке было гораздо темнее, чем на улице. Единственный ртутный фонарь
нервно мигал высоко над головой, почти ничего не освещая.
Перед моим внутренним взором внезапно возникло чье-то лицо. Опять. Я
скрипнула зубами. С недавних пор даже любимые одинокие ночные прогулки не могли
избавить меня от странного беспокойства. Почему, почему, почему… я снова и снова
вспоминаю о нем? Без малейшей причины.
В старшей школе моя размеренная жизнь ничуть не изменилась. Школьники, мои
одноклассники, не сближались со мной. Наверное, не осмеливались. Не знаю почему, я не
делала ничего особенного. Лишь держала свое сердце на замке. Как всегда.
Я не любила людей. С детства. Никогда не могла заставить себя попытаться понять
кого-то. Себя я тоже не любила – ведь я тоже была человеком. Поэтому я всегда
отгораживалась невидимой, но непробиваемой стеной, не утруждая себя общением. Тех, кто обращался ко мне, встречали лишь холод и отчуждение. Возможно, одноклассники
сочли, что я презираю их, хотя это было не совсем так. Но, как бы то ни было, молва
разлетается быстро, и уже через месяц никому и в голову не приходило заговорить со
мной. И это было прекрасно – чем меньше слов и суеты, тем лучше. Мне ничего не
требовалось, кроме покоя.
К сожалению это ровное и идеальное спокойствие не затянулось надолго. Появился
одноклассник, которого не остановил мой барьер. По совершенно непонятной причине
этот парень, с именем, напоминающем о французском поэте1, вел себя подозрительно
дружелюбно. Это было неожиданно. И временами – невыносимо. Действительно
невыносимо.
Далеко впереди в конусе света от фонаря мелькнул силуэт прохожего.
Как странно и необычно для меня – я почему-то опять представила себе его
улыбку.
Мой взгляд остановился на его спине.
В самом деле, если подумать, зачем же я заговорила с ним тогда…
Я ускорила шаги, следуя за этим человеком.
Откуда же эта вспышка яростного, жестокого восторга?..
Глухой закоулок превратился в совершенно иной, чуждый и незнакомый мир.
Тупик, ведущий в сторону от узкого прохода, стиснутого высокими глухими
стенами зданий, никогда не знал солнечного света, даже днем. Здесь можно было бы
застать бездомного бродягу, устроившего себе ночлег в этом бельме равнодушного
города. Но не в этот раз. Свежая темная краска заляпала стены, а земля хлюпала под
