Теперь остаток жизни ей суждено было провести в одиночестве.
Придя к такому решению, она долго плакала и никак не могла успокоиться. Прошло немного времени, прежде чем Аманда с трудом встала с кровати, чувствуя себя совершенно разбитой.
Стягивая с себя теплую кожаную куртку, она вдруг поняла, что эта вещь принадлежит Клинту. И девушка как будто вновь ощутила тепло его рук, когда он набрасывал куртку ей на плечи, но…
Однако слезы не потекли из ее глаз.
— Наверное, выплакала все, что могла, — прошептала она, машинально любовно складывая куртку.
Из нагрудного кармана показался краешек белой материи. Интересно, что это такое? Аманда вытащила тряпку из тайника. Прямо скажу, вид у нее был поношенный, казалось, что ее стирали столько раз, что на ней и места живого не осталось. Тем не менее этот когда-то изящный кружевной платочек был в свое время любовно вышит женской рукой.
Подойдя ближе к свету, девушка заметила еле заметные слова: Анджелина Мэтьюз. Кто она? Мать, сестра… или жена?
Аманда медленно развернула вещицу, бывшую, судя по всему, самой дорогой для Клинта, и, к ее удивлению, на пол выпало сердце, вырезанное из красной бумаги. Подняв его, Аманда на обратной стороне прочла свое имя. О Боже… Да это именно то самое сердце, которое Клинт носил на рукаве в день Святого Валентина в салуне у мисс Пич.
Она тут же все поняла. Клинт мог говорить что угодно, Аманда теперь твердо поняла, что она значит для него. Девушка решительно бросилась к умывальнику и окатила лицо холодной водой. Ей срочно нужно было выполнить одну работу.
После двух дней пребывания у Пэпа Ллойда Клинт решил, что уже прошел необходимый курс лечения. Старик, как и большинство сельских докторов-самоучек, был славным малым, но его манера воспитывать больного кого угодно могла вывести из себя. Поэтому, когда младший сын Пэпа, Эндрю, прискакал с вестью, что полковник Уинтерс хочет встретиться с фермерами в городке в субботу. Клинт решил, что самое время «собирать вещи».
Он уговорил Эндрю оседлать ему лошадь, пока Пэп и другие фермеры спорили, идти ли им на встречу с полковником. Клинт рассчитывал, что к тому времени, когда старик хватится его, он уже будет в городе.
Ночь оказалась холодной, и Клинт остро ощутил отсутствие своей кожаной куртки. Эндрю завернул его в покрывало с кровати, но против техасского ветра, пронизывающего до костей, оно было плохой защитой. Клинт был еще слишком слаб для такой поездки, и от неожиданно проснувшейся боли он вновь несколько раз терял сознание. Он почти не правил лошадью и только молился, чтобы та сумела сама найти дорогу в город.
