Молодой человек повернулся к ней, не торопясь расстегнул куртку, снял шляпу. В его вечно раздраженном взгляде таилась усталость от этой жизни. Но сейчас его глаза горели каким-то странным светом, когда он исследовал выпуклости ее груди под лифчиком, в котором она спала. Клинт небрежно швырнул куртку и шляпу на кресло-качалку и стал осторожно приближаться к ней. Его низкий голос рокотал, как отдаленный гром:
— Господи! Барышня, вы штучка, на которую стоит взглянуть! Я тысячу раз говорил себе, что не приду к вам этой ночью, но понял, что не усну, пока снова не увижу вас.
Аманда улыбнулась и закрыла глаза, наслаждаясь блаженством грезы. Руки ее вытянулись поверх одеяла, словно согретые его словами. Она не хотела, чтобы такой чудесный сон исчезал. Сон ли?.. Скорее он больше походил на реальность. Робея, она прикоснулась к твердому очертанию его плеча, затем к лицу — щека его показалась холодной.
Память об их прошлом поцелуе смешалась с нынешним сном, когда его губы нежно прикоснулись к ней. На какое-то мгновение она ощущала себя слишком счастливой и умиротворенной, чтобы отвечать ему. Аманда чувствовала его жаркие объятия и ласковые поцелуи, которыми он покрывал ее лицо. Его близость опаляла кожу, делая сон удивительно похожим на действительность.
— Какой сон, — прошептала она, когда он, невольно залюбовавшись ею, на мгновение перестал целовать девушку.
Воспоминание о том, первом, поцелуе меркло по сравнению с этим. Его губы, казалось, за даримое наслаждение требовали всю ее душу. Она отдавалась его поцелуям, ближе прижимаясь к нему и наслаждаясь неожиданным счастьем, которое подарил ей сон.
Сквозь упоительные ласки она с трудом различала, как он пробормотал:
— Все, о чем я мог думать после вечеринки, — это о том, как мне безумно хочется снова обнять тебя.
И словно подтверждая свои слова, мужчина порывисто сжал ее в своих объятиях. Рука его скользнула к талии, затем, нежно гладя ее, стала подниматься по спине.
— Ты какая-то небесная. Просто не верится, что ты можешь быть такой. А ведь это не сон.
И он вновь стал целовать ее со страстью смертельно изголодавшегося за многие годы мужчины. Его губы были требовательны и настойчивы, руки — нежны и порывисты, и она из мира сна постепенно возвращалась к ощущениям реальной страсти. Ее охватило такое пламя, которое, пожалуй, можно сравнить с пожаром, сжигающим мгновенно дерево.
Будь она моложе, наверное, ее шокировала бы подобная дерзость, но в эти мгновения Аманда желала только одного — наслаждений. Достаточно взрослая, чтобы принять вызов, она казалась совсем юной, чтобы со всей пылкостью ответить на него.
