Робин с удивлением смотрела на надпись на футболке: «Лыжники занимаются этим на склонах».
— И ты тоже?
— Нет, только не я. — Джинджер стояла в решительной позе посреди комнаты.
— Джинджер.
— Робин.
— Лучше занимайся, или я никогда тебя не прощу. — Она по-детски надула губы.
Помахав рукой, Джинджер сказала:
— Ты никогда не узнаешь, — схватила полотенце и вышла из комнаты. Спускаясь на лифте вниз, она почувствовала, как в животе что-то сжалось. Чем ближе она подходила к ванной, тем медленнее, осторожнее становились ее шаги. Нервы напряглись, она вытерла потные ладони о белую футболку, которую только что надела.
Дверь с золотой рельефной надписью «Горячая ванна» указывала, что именно сюда и нужно Джинджер. Глубоко вздохнув, она толкнула дверь. Звук булькающих пузырей, запах хлора и пара, поднимающегося от воды, заставили ее вздрогнуть. В комнате было пусто.
Она испытала некоторое облегчение. Если сейчас снять футболку и войти в ванну, то Винс не увидит ее потрясающего купальника. Она стащила футболку через голову и бросила на деревянную скамейку у стены.
Джинджер едва успела попробовать ногой воду, когда почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Она медленно повернулась к двери.
Винс в синих трусах стоял, прислонившись к косяку и сложив руки на груди, мышцы которой можно определить одним словом: потрясающие. Мускулы слегка подрагивали под загорелой кожей.
Джинджер с трудом перевела дыхание. Словно хищник, выслеживающий добычу, он сделал несколько шагов, ни на секунду не сводя с нее пристального взгляда.
Винс прошел у нее за спиной так близко, что она могла почувствовать жар его тела, обошел бассейн и встал с другой стороны. Между ними клубился пар, поднимающийся от горячей воды.
Джинджер вдруг поняла, что белый купальник Робин придал ей смелости. Она хотела, чтобы Винс смотрел на нее; хотела видеть голод в его глазах. Внезапный восторг охватил все ее тело, едва прикрытое нескромным купальным костюмом.
Но мужчина, столь самоуверенный, как этот, опасен. Джинджер не могла позволить ему узнать, как сильно она его хочет, как тоскует по нему, как стремится к нему всеми фибрами души. Как жаждет, чтобы его потрясающе чувственное тело обвило ее, соединилось с ней и никогда больше не отделялось. Нет, это его дело — понять, вычислить и догадаться…
— Давай договоримся сразу об одной вещи, Данелли, — проговорила она над бурлящей поверхностью ванны.
Его брови поднялись над зелеными глазами, в которых замерцал нескрываемый интерес.
