Сергей изобразил озабоченность и с притворной досадой согласился.
- Ну ладно. Я всё понял. Только пусть эти костоломы уберут свои лапы.
Она подала им знак.
- Пока не отработаешь названную сумму, не уйдёшь, - сухо заключила поверившая ему хозяйка.
Охранник вёз его на машине по указанному адресу. Пока они стояли на красном светофоре, Сергей ловко выскочил из салона и торопливо скрылся в метро, оказавшееся неподалёку. Добравшись на снимаемую им квартиру, он в считанные минуты схватил самые необходимые вещи, деньги, документы и успел покинуть квартиру до появления визитёров от сутенёрши.
В тот же день он снял другую квартиру, скромную, однокомнатную, на окраине. Снова он остался без заработка, а накопленной суммы хватило бы на пару месяцев.
В этот день он серьёзно задумался над своей будущностью – пора бы ему быть ветрогоном, а искать постоянного дела с верной гарантией на обеспеченность. Свою надежду он, конечно же, связывал с Ольгой.
Внезапное бегство из «женского клуба» сломало ему расчёт дезавуировать свои намерения – теперь он вынужден сам напроситься на встречу.
Едва перетерпев пару дней, он набрав, он набрал её номер. Как ему показалось, она ждала его звонка и сейчас сдерживала свою радость. Он известил её, что через клуб они не смогут встречаться. Поскольку он сбежал оттуда. Сергей говорил с волнением, а она, очевидно, понимая, что он смущён вынужденной необходимостью набиваться к ней, подкупленная это стыдливостью, была более чем снисходительна, настоятельно уверила его, что они отныне будут встречаться свободно, и пригласила его в ближайшую пятницу на обещанную печёную утку. Всё разрешилось как нельзя более удачно.
Вечер с уткой проходил ещё разгульнее, чем предыдущий. Ольга была в ударе, открыв ему тайное пристрастие: запела вдруг романсы пронзительным сопрано, то сияя одухотворённым умилением, то погружаясь в истому светлой печали, неусыпным оком страсти поглядывая на него сквозь поволоку опущенных ресниц; цитировала поэтические строчки, словно метая стрелы амура. Потом её сентиментальность переходила в озорство, забытьё веселья и бесноватость вожделения – она хватала его за руку и волокла в спальню, по пути срывая с него одежду, торопливо заталкивая его в постель и проводила свой шаманский обряд над голым трепещущим телом жертвы, доводя его до сластолюбивого изнеможения и искусными интимными приёмами удерживая в этом состоянии, пока он не молил дать выход семяизвержению; потом снова возвращала его на кухню, чтобы винами и закусками восстановить энергию его эроса и всё повторить в других вариациях.
