Том 2. Баллады, поэмы и повести | страница 26



И бешенство грозные лица зажгло;
Запрыгали искры по звонким мечам —
И рухнул Освальд — голова пополам.
«Раздайся ж, последняя песня моя;
Ту песню и утром и вечером я
Греметь не устану пред девой любви;
Та песня: убийца повержен в крови».

Двенадцать спящих дев>*

Старинная повесть в двух балладах
Опять ты здесь, мой благодатный Гений,
Воздушная подруга юных дней;
Опять с толпой знакомых привидений
Теснишься ты, Мечта, к душе моей…
Приди ж, о друг! дай прежних вдохновений,
Минувшею мне жизнию повей,
Побудь со мной, продли очарованья,
Дай сладкого вкусить воспоминанья.
Ты образы веселых лет примчала —
И много милых теней восстает;
И то, чем жизнь столь некогда пленяла,
Что Рок, отняв, назад не отдает,
То все опять душа моя узнала;
Проснулась Скорбь, и Жалоба зовет
Сопутников, с пути сошедших прежде
И здесь вотще поверивших надежде.
К ним не дойдут последней песни звуки;
Рассеян круг, где первую я пел;
Не встретят их простертые к ним руки;
Прекрасный сон их жизни улетел.
Других умчал могущий Дух разлуки;
Счастливый край, их знавший, опустел;
Разбросаны по всем дорогам мира —
Не им поет задумчивая лира.
И снова в томном сердце воскресает
Стремленье в оный та́инственный свет;
Давнишний глас на лире оживает,
Чуть слышимый, как Гения полет;
И душу хладную разогревает
Опять тоска по благам прежних лет:
Все близкое мне зрится отдаленным,
Отжившее, как прежде, оживленным.

Баллада первая

Громобой

Leicht aufzuritzen ist das Reich der Geister;

Sie liegen wartend unter dünner Decke

Und, leise hörend, stürmen sie herauf.

Schiller.[10]

Александре Андреевне Воейковой

Моих стихов желала ты —
  Желанье исполняю;
Тебе досуг мой и мечты
  И лиру посвящаю.
Вот повесть прадедовских лет.
  Еще ж одно — желанье:
Цвети, мой несравненный цвет,
  Сердец очарованье;
Печаль по слуху только знай;
  Будь радостию света;
Моих стихов хоть не читай,
  Но другом будь поэта.
* * *
Над пенистым Днепром-рекой,
  Над страшною стремниной,
В глухую полночь Громобой
  Сидел один с кручиной;
Окрест него дремучий бор;
  Утесы под ногами;
Туманен вид полей и гор;
  Туманы над водами;
Подернут мглою свод небес;
  В ущельях ветер свищет;
Ужасно шепчет темный лес,
  И волк во мраке рыщет.
Сидит с поникшей головой
  И думает он думу:
«Печальный, горький жребий мой!
  Кляну судьбу угрюму;
Дала мне крест тяжелый несть;
  Всем людям жизнь отрада:
Тем злато, тем покой и честь —
  А мне сума награда;
Нет крова защитить главу
  От бури, непогоды…
Устал я, в помощь вас зову,
  Днепровски быстры воды».