Гриффин дождался, пока она окажется у двери.
— Аделаида, прежде чем вы уйдете, позвольте задать один вопрос.
Она взялась за ручку двери и оглянулась на него.
— Вы говорили, что вам было любопытно узнать, каково целоваться с криминальным лордом. Меня интересует, ваше любопытство удовлетворено?
— Вполне.
Она вышла в коридор. Она не то чтобы бежала в буквальном смысле слова, но, во всяком случае, шла очень быстро.
В библиотеке для Гриффина были приготовлены яичница, тосты, кофе и кекс. Там же его ждала Аделаида. За время, пока он одевался, она снова собрала волосы в строгий узел на затылке. Теперь на ней не было белого передника, а вместо практичного домашнего платья она снова надела превосходно сшитое по самой последней моде траурное платье: лиф, скроенный как блузка, и юбка в складку, все в дымчатых оттенках серого цвета.
Глядя на нее сейчас, Гриффину не верилось, что совсем недавно в спальне был настоящий взрыв чувственного фейерверка. Аделаида снова казалась холодной и сдержанной. Выражение ее глаз было непроницаемым. Однако в воздухе между ними по-прежнему бурлили энергетические токи напряжения, и сознание этого доставило Гриффину некоторое удовлетворение. Он подошел к столу, на котором его ждал поднос с завтраком.
— Как вы заметили наверху, нам нужно о многом поговорить, — сказал он.
— Сначала позавтракайте, сэр, — возразила Аделаида. — Вам нужно подкрепить силы.
— Спасибо. Полностью с вами согласен.
Он сел за стол и с аппетитом принялся за яичницу с тостами. Завтракая, он почему-то вдруг задумался о почившем мистере Пайне. Любила ли его Аделаида всем сердцем? У Гриффина было к ней множество вопросов, но, к сожалению, он не имел права задать хотя бы один.
Аделаида налила кофе ему и себе.
— Ваша библиотека очень впечатляет.
— Вы хотите сказать, для криминального лорда у меня слишком много книг? Хотите верьте, хотите нет, но я умею и читать, и писать.
Аделаида с раздражением поставила кофейник на стол, звук получился такой громкий, что собаки, дремавшие возле камина, подняли головы и насторожились. Некоторое время они с любопытством смотрели на происходящее, но потом снова задремали.
— Вы не только умеете читать и писать, — сказала Аделаида. — У вас выговор человека, который был воспитан как джентльмен.
— Некоторые привычки очень живучи.
— Так вы не выросли на улицах?
— Нет. — Гриффин подумал, что он реагирует на ее слова чересчур остро. Он сам не понимал, куда подевалось его железное самообладание. Он отломил вилкой кусочек лимонного кекса.
