Под картиной не нужно было ставить дату, потому что каждый британец мог точно назвать тот день и час, который был запечатлен. Девятого июня тысяча семьсот тридцать шестого года. Три часа пополудни. День, когда Люцефир пришел на землю. День, когда Люцифер сокрушил Собор святого Петра, вон он, догорает в руинах, и над разбитым куполом, как будто в насмешку, стоит перевернутый крест. День, когда столица мира, как называли тогда Лондон, познала поступь владыки ада, когда розы напились кровью, когда король пал в первых рядах, а за ним навеки пали многие части британской армии. День, когда Британия потеряла лучших своих сыновей. Апокалипсис. Последний день старого, и первый день нового мира. Потому что девятого июня тысяча семьсот тридцать шестого года, в три часа пополудни, людям была явлена истинная мощь веры, и вместе со всем городом дьявол был заперт вне времён. Он и сейчас такой же. Вечный. "Вечная столица", где вне времени существует-не (в оригинале "where exists not") Люцифер плененный.
Да что там говорить, если каждый британец своими глазами все это видел. Не на картине, в жизни — дома, машины, люди, розы, Люцифер. В огромном мерцающем куполе, который отделяет область небытия от остального мира. Область, где вечно, до последнего дня вселенной, будет скалиться старый облезлый пес, плакать маленький мальчик в красной жилетке, тянуться к оружию молодой, смертельно раненный солдат, у которого ветер легко взлохматил смешную шевелюру. Вечно седой святой отец будет стоять у правой ноги Люцифера, закрыв глаза и подняв над собой крест, а молодая куртизанка в безумной страсти отдаваться своему любимому, надеясь умереть во блаженстве. Над Лондоном никогда не бывает сумерек, и в самую темную ночь в нем три часа пополудни. Купол прозрачный, необъяснимая сила веры дает увидеть тех, кто уже никогда не вдохнет полной грудью. Но они не умерли. Они и сейчас существуют-не, и так будут вечно. Время Лондона остановилась, кусок Темзы застыл в своем неторопливом течении, но такой ценой человек, которому никогда не одолеть высшую силу, избавил мир от дьявола, запечатав его в мире вне времён. В Лондоне. В городе, которого больше нет.
Да, есть новая столица, Эдинбург. Да, в Перте, старом Перте, в честь которого назвали военную базу, стоит отстроенный Собор святого Петра, и Папа молится за благоденствие державы. Да, сын короля уцелел, и род Стюартов поныне правит Британской империей. Но именно Лондон остался для всех британцев главным символом их величия. Их горя, их ужаса, их триумфа, силы их веры — каждый британец испытывает божественный ужас, когда стоит на насыпном Кургане Павших и со смотровой площадки видит, как Люцифер превращает во прах мир их далеких предков. Каждый британец знает и помнит про час Апокалипсиса, про ужас неудержимой смерти, про обреченность смертников. Но только тут, на базе ВКС Нью-Перт, понимают, что этот ужас никуда не ушел. Он просто переместился. Из Лондона в Мертвые Земли, где и сейчас жизнь немногим хуже, чем у застывших на голографической картине людей. В том и состояла ирония. Эдвард показал, что даже картина вечного разрушения Лондона не так страшна, как вечные облака за окном и хмурые горы мертвой Тавриды.
