"Мертвый живой человек", — думал Нит. — "Дойти с ним до города будет сложнее, чем я думал". Но бросить его не мог — человек всегда должен помогать другому человеку. Это закон.
Когда облака стали совсем светлыми, им пришлось делать привал. Чужак слишком ослаб, он не мог переступить через собственную усталость, и стоило Ниту остановиться, как тут же повалился на сырой песок.
— Плисто!.. Акенмуэнимо… — слова были непонятны, но умоляющий тон не нуждался в переводе.
— Если я прикажу, ты будешь идти, — суровый взгляд охотника был чужаку лучшим ответом.
— Но… Но… Плис… — взгляд загнанного в капкан животного, которое уже покорилось, но еще надеется на чудо. Которого не произойдет.
Перед Нитом стоял нелегкий выбор — или заставить чужака двигаться дальше, загнав его, как волки загоняют раненного оленя, или дать ему отдохнуть, а значить проявить слабость, потерять время и подвергнуться опасности, днем в этих местах отдыхают только те, кто решил навсегда проститься с жизнью, или же… сделать чужаку зло. Которое, наверно, покажется ему великим благом. Сложный, неоднозначный выбор, но, как истинный Верный Пес, Нит умел быть жестоким.
— Хорошо, — решил он. — Жди здесь. Позаботься пока о нем, — жест в сторону Эдварда. — Я скоро вернусь.
Нубил кивнул, доставая из рюкзака флягу с трубкой, а охотник позволил своему сознанию растянуть нить телесных уз, ослабить ту цепь, что связывает душу и тело в единое целое. Теперь он видел не только глазами, но и гибкими "щупами" сознания, которые могли вытягиваться из тела в поисках того, что должно было "помочь" чужаку. Он делал то, что обычно на охоте делают следопыты, хоть эти умения никогда не считались сильной стороной Нита. Если дар охотника, дар преследовать, горел в нем ярким огнем, то дар следопыта тлел потухшими углями. Он не мог свободно взмыть над миром, чтоб душе открылось то, что скрыто самому острому глазу. Не мог увидеть белку, что укрыла в глубоком дупле своих бельчат, за двадцать полетов стрелы, как делал когда-то на спор Дим Камень. Не мог одновременно видеть душой и глазами, выпустить душу, оставив сознание в теле.
Но это было и не нужно. Следопыты ищут их, ищут хищников, что притаились в засаде, ищут смертоносные окна подземных болот, которые глаз и нос отличить не способны. То, что искал Нит, нашлось совсем неподалеку, в одном-двух полетах стрелы — неглубокая расщелина, где, на склонах, сквозь каменистый грунт пробивалось несколько пучков зелено-желтой травы. Чахлые на вид, совершенно на первый взгляд неприметные, они любили старые могилы и места, где когда-то пролился красный сок жизни. Их обходили стороной животные, только безумные лесные кары готовы были пролить озера крови, лишь бы увидеть квелый желто-зеленый росток.
