За пределами экономической истории никто не рискнет утверждать, что в человеческой истории преобладают постоянные взаимосвязи. То, что в вооруженных конфликтах европейцев с отсталыми народами других рас один европейский солдат обычно справлялся с несколькими туземцами, является фактом. Но еще никто не оказался достаточно глуп, чтобы измерить величину превосходства европейца.
Невозможность измерения состоит не в недостатке технических методик определения меры. Причина в отсутствии постоянных соотношений. Если бы это было связано лишь с техническими трудностями, по крайней мере приблизительная оценка в некоторых случаях оказалась бы возможной. Но истина заключается в отсутствии постоянных соотношений. Вопреки постоянным заклинаниям невежественных позитивистов экономическая теория не является отсталой наукой из-за того, что не носит количественного характера. Она не является количественной и не производит измерений, так как отсутствуют константы. Статистические цифры, относящиеся к экономическим событиям, это исторические данные. Они говорят нам о том, что произошло в неповторимом историческом случае. Физические события могут быть объяснены на основе нашего знания постоянных взаимосвязей, установленных экспериментально. Исторические события не поддаются подобному истолкованию.
Историк может перечислить все факторы, приводящие к известному результату, и все факторы, действующие против него и способные отсрочить или смягчить конечный результат. Но он не сможет установить количественные отношения между различными причинами и производимыми следствиями, иначе как путем понимания. Он сможет определить роль фактора n в достижении результата P только путем понимания. Понимание в мире истории является так называемым эквивалентом количественного анализа и измерения.
Технология может подсказать нам, какой толщины должна быть стальная пластина, чтобы ее не пробила пуля, выпущенная с 300 ярдов из винчестера. Она, таким образом, может дать ответ, почему человек, спрятавшийся за стальную пластину известной толщины, был ранен выстрелом или остался невредим. История затрудняется с такой же точностью ответить на вопрос, почему цена молока выросла на 10%, или почему президент Рузвельт победил на выборах губернатора Дьюи, или почему Франция с 1870 по 1940 г. жила по республиканской конституции. Подобные проблемы не допускают ничего иного, кроме понимания.
