Тифлисское отражение казанских неудач
Абовян обнаружил превосходные способности предвидения, когда он написал гр. Уварову, что отвод его кандидатуры на кафедру сделает его положение невозможным.
Все его враги предельно обнаглели. Духовные и светские варвары, клятвопреступники, лгуны и лицемеры начали против него интриги, пуская по его адресу клевету, сочиняя на него доносы.
Когда Абовян вновь сделал попытку напечатать свою «Книгу для чтения» на новом армянском языке, она попала на рецензию к его злейшим врагам, они провели через педагогический совет тифлисской гимназии определение, которое без глубочайшего негодования нельзя читать даже теперь, спустя более трех четвертей столетия, настолько оно недобросовестно и реакционно.
История началась с того, что в согласии с определением Академии Уваров пожелал свалить издание работ со своих плеч на плечи местных органов. Денег в смете министерства народного просвещения не оказалось! Двадцатого февраля 1841 года он обратился к наместнику Головину с запросом, не мог ли бы последний оказать содействие в издании книг Абовяна, буде автор внесет в них те изменения, которые были указаны академиком Броссе (вот откуда шло давление, в целях смягчения антипоповского острия предисловия!). После этой переписки Уваров распорядился вернуть Абовяну его рукописи.
Абовян передал свои рукописи наместнику с просьбой напечатать их на казенный счет. Головин распорядился поручить директору Закавказских училищ Кнопфу еще раз подвергнуть просмотру представленные рукописи. Кнопф прибег к помощи злостного реакционера Араратяна, школьного товарища Абовяна. Но пока рецензент знакомился с рукописями, Кнопф умер. Заместитель его, Росковченко, твердо решил книги не пропускать. Письменный отзыв Араратяна он передал без смягчения на рассмотрение педагогического совета. А. Ерицян опубликовал «определение» этого совета.
«Книга для чтения Абовяна на араратском наречии, — говорится в нем, — написана специально для учеников, с которыми он занимается на дому и то на эриванском просторечии, которое перемешано с другими соседними языками и лишено всех достоинств и законов книжной речи (то есть «грабара» — В. В.). Его коротенькие нравоучения написаны сухо и бессвязно (!! — В. В.). Мужицкие песни и острословия обезображивают изложение».
Учителей коробят неприглаженные мужицкие поговорки, и потому педагогический совет нашел книгу для употребления в казенных школах бесполезной: 1) Простая речь, которой записана эта книга, не имеет грамматических правил, 2) книга — продукт незрелого мышления, 3) в ней бесчисленные ошибки как против языка, так и против вкуса.
