Рискуя разбить лицо, командир приник к горловине и прямо с мостика смотрел в рубку на индикатор радиолокатора. Цель приближалась.
Катер быстро сближался с «целью». Выждав время, командир нажал кнопку — прерывисто, будто захлебываясь, разлился звоном сигнал боевой тревоги.
Ни ветер, ни волна, ни продолжавшийся снегопад не помешали морякам мгновенно привести корабль в боевую готовность. Чуть задержались только артиллеристы. Заменяя больного старшину, комендор Андреев уже проворачивал носовую «спарку», когда бронедверца турели раскрылась и кто—то нетерпеливо потянул матроса за рукав:
— А ну, пусти!
— Товарищ старшина!..— узнав голос, изумился Андреев.
— Да пусти, говорят! — рассердился Гусак, хотя сердиться на Андреева не хотел и не мог: знал, как тому досталось на походе. Но как же тут не разозлиться, когда боевая тревога,— а он ахает и разговоры разводит!
Андреев уже выскользнул из турели, помчался на корму — к своей пушке.
— Первое к бою готово! — доложил на мостик Гусак.
По его голосу командир почувствовал — каких усилий стоило старшине перебороть болезнь и занять свое место по тревоге.
Катер приблизился к «цели» на дистанцию полутора кабельтовых.
— Запросить! — приказал командир.
Сигнальщик направил прожектор вперед, забряцал шторками,— ослепительно замигал луч, озарив во тьме вихрь пляшущих на ветру снежинок.
Эти короткие вспышки показали командиру, что пользоваться прожектором нельзя. Свет его был хорошо заметен издали, но ничего не освещал с катера. Кое—как пробивая тьму на пятнадцать—двадцать метров, луч увязал в свистопляске белых мух и водяной пыли. Чтобы осветить, надо подойти вплотную к «цели».
Прожектор еще мигал, когда в ответ ему тьму пронзила огненная трасса пулеметной очереди. Она прошла высоко над катером, но метила явно в прожектор. Тут уж сомневаться нечего: враг!
«Цель» метнулась в сторону. Катер — за ней.
— Держать цель! — приказал командир радиометристу.
И без того понимая, что сейчас все зависит от него, радиометрист сросся с радиолокатором:
— Есть, держу!..
Началась какая—то дикая скачка по ухабам штормящего ночного моря. Нарушитель резко менял курсы, затем дал рывок и на большой скорости попытался оторваться от катера. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы ТК—812 уступил дозор сторожевому кораблю,— вероятно, пришлось бы тогда стрелять и топить нарушителя. Но сила четырех мощных гребных винтов давала катеру явное преимущество: без особых усилий он как на буксире шел за нарушителем.
