Лекс учинил обыск, на привале выкинул всё из танкера, отыскал бутыль пойла, под стоны команды вылил самогон на землю и принялся ждать, что будет. К вечеру обнаружилось, что Кусака все так же пьян, да и Барракуда с Глыбой подозрительно благодушны. Призвав на помощь озверевшего от скуки Тойво, он снова обыскал танкер. Ничего крепче топлива не нашел и махнул на пьянчуг рукой.
Рядовой Кусака на старания сослуживцев внимания не обратил и тут же свернулся калачиком в тени танкера. Барракуда убежал на разведку.
* * *
Вдоль колонны семенил Тойво — жаждал общения. Лекс спрыгнул с танкера, обреченно вздохнул:
— Приветствую, капитан.
— Славься! — откликнулся Тойво. — Таки чего стоим, кого ждем? Говорила мне матушка: Тося, все беды в мире — от плохой организации. И что ты думаешь? Матушка таки была права!
— Сейчас скажут, куда, и поедем. — Лекс поморщился — от упитанного Тойво воняло потом. — Тут стоянка на несколько дней, дивизию формируют.
— Это я таки знаю, это же понятно даже рядовому! Меня таки возмущает плохая организация. Почему наши люди должны таки жариться в этих консервных банках?!
— Руководству виднее.
Тойво невесело рассмеялся, заколыхались щеки и оба подбородка. От блокпоста спешил Барракуда, хотел было проскочить мимо капитана к Глыбе, но Лекс поймал его за рукав:
— Докладывай, Барракуда.
— Накладка там какая-то, но скоро поедем, — отмахнулся рядовой и исчез.
Лекс проводил его задумчивым взглядом. Надо же, как оживился, не иначе самогон отыскал. Тойво побрел к своему танкеру — капитан слегка похудел в походе, и форменные брюки мешком висели на жирном заду. Глыба предложил Лексу сигарету, тот привычно отказался. Раскаленный полдень настраивал на мирный, ленивый лад, располагал лечь в теньке, как Кусака, и поспать. Впереди засигналили — колонна тронулась.
Подхватив похрапывающего Кусаку, Леке с Глыбой прыгнули в танкер, заняли свои места. Хвост чужого подразделения медленно уползал за блокпост, и уставший майор с планшетом в руках уже спешил к танкеру Лекса.
* * *
Дорога вела по застывшей лаве, мимо стоянок многочисленных взводов и рот, мимо штабных палаток, дымящих полевых кухонь, мимо столпотворения, мимо вони немытых тел и дерьма, запаха нагретого камня и раскаленного металла. Впереди стеной вставал то ли пар, то ли туман — там был Разлом. Лекс ехал, высунувшись из танкера, и обозревал окрестности. Так далёко на севере ему еще бывать не приходилось, до Москвы оставалось километров двести — полдня пути.
