Тара приосанилась и, вздернув брови, оценивающе посмотрела на гостя.
— Два условия, — коротко резанула она.
— Какие? — с готовностью спросил Рэнд.
— По окончании срока ты составишь мне наилестнейшую протекцию.
— Будет сделано, — охотно заверил ее исполнительный директор. — А какое второе условие?
— Ты, — не моргнув, ответила Тара.
— Не понял…
— Что непонятного? До конца срока ты — мой. Исключительно мой. Весь предстоящий год, каждое его мгновение.
— Это домогательство! — констатировал Рэнд, настолько ошеломленный, что даже не ухмыльнулся в излюбленной своей двусмысленной манере.
— Отчего же? Будь это домогательство, я бы сама явилась к тебе и требовала бы твоего согласия. А у нас все наоборот. Ты хочешь, чтобы я пошла на уступки ради твоего удобства и блага твоих родных. В обмен на свое согласие я хочу немножко блага для себя. Самую малость. Поскольку, зная тебя, на многое рассчитывать не приходится. Только на постель, — уязвила его девушка.
— Я пришел к тебе с деловым предложением, — обескураженно пробормотал босс. — Это неравноценный обмен.
— В таком случае ничем не могу помочь, — холодно отчеканила она, подходя к двери и демонстративно приоткрывая ее.
Рэнд застыл на месте. Он догадывался, что это какая-то каверза с ее стороны, имеющая под собой некую цель. А поскольку его след в жизни Тары добрым никак нельзя было назвать, то и замысел ее, скорее всего, был реваншистским, — так рассудил Рэнд, и был прав.
— Что это, Тара? Надеешься уничтожить меня или же силой заполучить кольцо? Я думал, ты более самолюбива, — прибегнув к излюбленному глумливому тону, заметил он.
Тара широко улыбнулась.
— А я никогда не думала, что ты приползешь ко мне, моля о снисхождении. Как я могу отказать себе в таком удовольствии? Это было бы непростительным расточительством. Конечно, для такого мотылька, как ты, двенадцать месяцев беспутной жизни — это целая вечность, а триста шестьдесят пять дней верности — наказание пострашнее ада. Но ради чего бы мне сносить тебя, скажи? Работа личного ассистента исполнительного директора — ненормированная каторга. Тем более работа на такого человека, как ты. Должна же я получить свою долю удовольствия. У меня, в силу моей занятости, нет и не может быть личной жизни. А в рамках нашего делового соглашения это можно исправить, — насмешливо проговорила девушка с соблазнительным придыханием, скользнув подчеркнуто сладострастным взглядом по его губам. — Ну, когда начнем? — спросила она, закрыв на ключ дверь.
