Рэнд отворил дверь в каюту, рассчитывая застать Тару спящей. Он тихо прошел вглубь и увидел полоску света под дверью ванной комнаты. Разглядел постель — она была пуста.
Недвусмысленные звуки раздались из ванной комнаты, затем послышался шум воды из крана. Рэнд открыл дверь и спросил у девушки с мокрым и бледным лицом и полотенцем в руках:
— Морская болезнь?
— Нет, не думаю, — проговорила она. — Быть может, дело в еде… Хотя не знаю, — пробормотала она.
— Мне казалось, ты уже легла.
— Я забыла ночную сорочку, — призналась Тара.
— Надо же, какая неожиданность, — ехидно заметил он и, вновь закрыв дверь, включил в каюте свет.
Тара вышла из ванной комнатки. Ее определенно ужалил сарказм Рэнда.
— Если тебе неприятно видеть меня голой, можешь одолжить свою футболку.
— С удовольствием, — отозвался Рэнд, словно в подтверждение мысли, что ему неприятно видеть ее голой, хотя в этом не было ни толики правды.
Он выдвинул ящичек комода и, достав белую футболку, небрежно швырнул ее на кровать.
— Спасибо, — выдавила Тара и вновь удалилась в ванную комнатушку.
— На здоровье, — враждебно бросил ей вслед Рэнд, изумляясь собственной резкости.
Пока она переодевалась в уединении, он нервно метался по комнате, как загнанный в ловушку зверь.
Тара появилась из ванной с принципиальным вопросом:
— Какую сторону ты предпочитаешь занять?
— Любую, так как стороны всего две.
— Не пойму, по какой причине бесишься? — не выдержала Тара.
— Прости, что я менее обходителен, чем здешние стюарды. Эти, как мне показалось, тебе очень понравились, — буркнул он, когда она легла и прикрылась простыней.
— А ты из тех, кому просто по нраву портить удовольствие… Ванная в твоем распоряжении, — констатировала Тара.
Он демонстративно хлопнул дверью. Чистил зубы рьяно, хмуро всматриваясь в свое отражение с пеной на губах, брился порывисто, выставив нижнюю челюсть вперед, умылся с брызгами, яростно оттер влагу с лица и шеи, соображая, сколько нужно времени среднеарифметической женщине, чтобы уснуть, считал минуты и ненавидел себя за это…
Приложив ухо к двери, Рэнд прислушался. Но что он надеялся расслышать, кроме морского шума и звуков ночных увеселений па палубе? И сколько он мог оставаться в ванной без особой нужды, чтобы не прослыть трусом?
Рэнд вышел, притворил дверь и выключил свет. Затем прошел к постели, тихо сел на нее и замер, ловя размеренное дыхание Тары. Спала или изображала сон — это уже значения не имело. Главное, что она решила не реагировать на его появление.
