Прошло полминуты. Хотя Доминика с ранних лет учили, как себя вести в подобных ситуациях, ему ни разу не приходилось применять свои навыки на практике. Он мог бы без труда высвободиться, но для этого ему пришлось бы сделать больно Маделин, а этого нельзя было допустить. Он и так уже злоупотребил ее доверием, обманув.
— Положите пистолеты на барную стойку и толкните их рукояткой вперед в моем направлении, — приказала она. — Телефон тоже.
Доминик жестом велел Айану и Макосу выполнить ее требование. Оба телохранителя посмотрели на нее так, словно она сошла с ума, но молча подчинились.
Она повела Доминика к стойке, по-прежнему не опуская ножа. Горькая правда заключалась в том, что его восхищала и возбуждала ее смелость. К счастью, перед тем, как прийти сюда, он надел брюки, иначе и Маделин, и телохранители заметили бы, как сильно она на него действует.
Он никогда не встречал женщин, подобных Маделин Спенсер. Всякий раз, когда ему казалось, что он понял ее, она заинтриговывала его новой загадкой.
Какая она, эта женщина, так отчаянно защищавшая себя? И что с ней сделал бывший жених, раз она разочаровалась в любви и перестала доверять мужчинам? Должно быть, дело здесь было не только в другой женщине. Но почему осознание этого приводило Доминика в ярость и вызывало у него желание отомстить за нее?
Маделин остановилась в ярде от барной стойки. Чтобы взять телефон, ей придется освободить одну руку. Очевидно, она тоже это поняла, поэтому не сдвинулась с места.
— Я хочу вернуться на берег.
— Тогда ты должна позволить Айану и Макосу подняться на палубу. Мы будем в Монако через час. — Этого времени хватит, чтобы убедить ее поверить ему. Он собирался сказать ей правду до того, как они занялись любовью. Но всякий раз, когда Доминик открывал рот, чтобы это сделать, она соблазняла его взглядом, и у него пропадала решимость. Ее дерзкая уверенная улыбка. Ее мягкая соблазнительная грация. Непринужденный разговор женщины, равной мужчине во всем. Он слишком долго жил в мире условностей. Маделин дала ему представление о том, чего ему все это время не хватало. Показала, какими должны быть отношения, и он понял, чего ему, по всей вероятности, будет не хватать в браке.
Когда Маделин вчера вечером приложила палец к губам Доминика, желание в нем взяло вверх над голосом совести, но слышать и дальше, как она называет его вымышленным именем, было невыносимо. Он хотел, чтобы в следующий раз в момент наивысшего наслаждения она выкрикивала его настоящее имя.
