Сбежать… Это слово отзывалось эхом в голове Доминика, пока он досадовал на непривычно медленную работу лифта. Ему требовалось время, чтобы свыкнуться с мыслью о создании семьи с женщиной, которую он не любит. Время и свобода от назойливых папарацци. Одним словом, ему было нужно сбежать. Именно поэтому он и отказался от привычного сопровождения, перекрасил светлые волосы в каштановый цвет и сбрил усы и бороду, которые носил с тех пор, как у него начала пробиваться первая щетина.
Иначе прощай спокойная жизнь. Пронюхав о том, что происходит во дворце, папарацци не дали бы ему и шагу ступить без их ведома. Он уже видел заголовки в газетах: «Овдовевший принц ищет себе невесту».
Очевидно, американке тоже необходимо сбежать. Так почему бы им не сделать это вместе? Она недурна собой и плюс ко всему так же, как и он, презирает дутую романтику.
Доминик посмотрел на Айана, своего телохранителя. Он был его постоянным спутником еще со времен колледжа, и иногда Доминику казалось, что этот суровый мужчина может читать его мысли. Разумеется, так оно и было. Карие глаза Айана предостерегающе блеснули, мощное тело напряглось.
Двери лифта раскрылись, но вместо того, чтобы войти в кабину, Доминик направился к стойке портье. Айан по-прежнему держался у него за спиной.
— Я могу быть чем-нибудь полезен, Густаво?
Густаво растерялся, что было неудивительно, поскольку он хорошо знал Доминика.
— Простите, что невольно подслушал ваш разговор, мадемуазель. Я с радостью стану вашим гидом, если вы, конечно, не против. — Доминик ждал одобрения, но вместо этого между ее бровей залегла складка. Судя по гладкой фарфоровой коже, женщине было около тридцати. Она еще слишком молода, чтобы отказываться от любви. Как и он сам. Но разве у него есть выбор, когда на первом месте стоит чувство долга перед семьей и страной?
Ее взгляд скользнул вверх по его черным брюкам и белой шелковой рубашке и задержался на лице.
— Вы здесь работаете?
Доминик удивился. Неужели незамысловатая маскировка оказалась столь эффективной? С ее помощью он лишь хотел оградить себя от внимания папарацци и даже не ожидал, что его не узнают вблизи. Но эта женщина действительно его не узнала! По правде говоря, в последнее время он жил довольно тихо и редко общался с прессой, но все же… Возможно ли такое?
В последний момент Доминик решил не говорить ей, кто он на самом деле. За всю жизнь ему успели надоесть льстивые женщины, преклоняющиеся перед его знатным происхождением. Почему бы не воспользоваться удобной возможностью и не стать на некоторое время обычным человеком?
