— Что ты делаешь? — спросил он более резко, чем предполагал.
— Я представляла, как твоя мама и бабушка качали здесь своих детей.
Перед ним сразу же возник образ Стейси, качающей темноволосого ребенка. Его ребенка! Он тут же отогнал это видение. Ведь он купил эту женщину за миллион евро. Он не может уважать ту, которую можно купить.
— Сомневаюсь, что моя мать хотя бы раз качала меня в этом кресле. Она была не из тех женщин, которые умеют любить. У меня было несколько нянь.
— Ты все время был с нянями?
Он кивнул.
— А моя мама была замечательной женщиной. Она работала допоздна, поэтому времени на общение со мной у нее оставалось очень мало, но я никогда не сомневалась в ее любви. — Стейси поднялась и, обхватила себя руками, подошла к окну полюбоваться заходящим солнцем. — Она старалась быть моим лучшим другом, а я… да, хорошей дочерью меня не назовешь. Я ненавидела наши бесконечные переезды, и мы с ней много спорили по этому поводу. А она никогда не рассказывала мне, почему мы так часто переезжаем. Еще она говорила, что, несмотря ни на что, мой отец любит меня.
— Она лгала.
Возмущенная, она подскочила к нему, высоко вскинув голову.
— Да, но мне во благо.
— Мой отец тоже лгал. Но однажды во время школьных каникул я изучил газетные архивы и узнал правду о своей матери. Она была испорченной девочкой, ищущей приключений. Праздная жизнь, наркотики, мужчины…
Сочувствие, которое он увидел в глазах Стейси, заставило его пожалеть о своем признании. Не дай бог, еще решит, что у них возникает душевная близость, начнет мечтать о чем-нибудь. А ведь через две недели они расстанутся. Надо вести себя с ней посуше и построже. И поменьше исповедальных разговоров! А то он доиграется!
— Мне жаль. Я думала, что в таком замечательном доме нельзя не иметь счастливого детства.
— Я и был счастлив.
И зачем он сказал это? Наверное, затем, что не хотел, чтобы она жалела его.
— Ты близок со своим отцом?
— Когда он не влюблен, да. Мы вместе ходим на автомобильные гонки.
Франко решил, что Стейси перешла к слишком личным темам. Пора положить этому конец! Есть занятия более приятные и безопасные.
Он приблизился к ней, чувствуя, что желание все больше разжигает его кровь.
— Я ни разу не занимался любовью в этой комнате, а у нас еще целый час до обеда.
Ему показалось, что Стейси разгадала его уловку. Она улыбнулась, и на ее щеке появилась очаровательная ямочка.
— Я вся твоя.
Еще две недели, снова мысленно повторил Франко. И ни дня больше.
