Появился Джулс.
— Я все же сделал для тебя крем-соду, — сказал он и поставил сладкий напиток перед Клаудией. — Это за счет заведения.
Девушка благодарно улыбнулась, и щеки у нее порозовели от удовольствия.
Вольф сидел на веранде с Луисом, когда Сарита с Клаудией подошли к дому. Он поднялся и пошел к ним навстречу.
— Не могу поверить, что передо мной стоит моя маленькая сестренка. — Вольф окинул Клаудию взглядом.
— Это действительно она, — уверила его Сарита.
Бросив ей кривую улыбку, он снова посмотрел на сестру.
— Ты превратилась в привлекательную молодую леди.
Она сделала гримасу.
— Я знаю, что похожа на мать. Но все же я не такая, как она.
Вольф улыбнулся.
— Рад это слышать.
По щекам у Клаудии вдруг побежали слезы.
— Я ненавидела то время, когда тебя считали погибшим. Мне было так одиноко!
— Но у тебя были отец, мать и Престон, — утешал ее Вольф, наклоняясь, чтобы сестра могла обнять его.
Она уткнулась головой ему в шею.
— Ты знаешь, как ревниво мать относилась к нашему папе. Едва я подросла, меня тут же отправили в школу, чтобы он не мог проводить со мной много времени. Мать любила только Престона. Они даже не обращали внимания на меня, когда я была рядом.
— Может, это к лучшему, — заметил Вольф, отпустив Клаудию и выпрямившись. — С Престоном лучше не связываться.
Клаудия кивнула.
— У него до сих пор остались подлые черты. — В ее голосе появилась мольба. — Можно мне жить с тобой? Мать сказала, что ты собираешься остаться. Ты хочешь обосноваться в своих владениях?
— Да, хочу построить дом на своей земле, — подтвердил Вольф. — Если Кэтрин позволит, пожалуйста, живи у меня. Я буду только рад.
Лицо у Клаудии посветлело.
— Когда мне исполнится восемнадцать, буду делать все, что захочу. Уже осталось меньше трех лет.
— Ну не знаю, не знаю. Когда мне хочется сходить на свидание, то Вольф присматривает за всеми моими парнями, — проворчала Сарита.
Клаудия печально покачала головой.
— Ты не знаешь моей матери. Иногда нам разрешали общаться с мальчиками из соседней школы. Мать была знакома с нашей директрисой, и та рассказывала ей о мальчиках, с которыми я общаюсь. Затем мать проверяла их по своим каналам, и, если они не подходили ей по социальным стандартам, она писала мисс Кэнтерберри, чтобы я больше не разговаривала с ними. После этого мисс Кэнтерберри грозила мне исключением, если я ослушаюсь. — Лицо у Клаудии стало задумчивым. — Однажды я решила не подчиниться, хотя знала, что меня исключат и отправят куда-нибудь еще, где я совершенно никого не знаю.
