Я забыло о злости:
— Тебя что, били?
— Случалось. — Казалось, Люциус не видит в этом ничего необычного. — Время от времени. Из меня растили воина, выковывали характер правителя. Королей взращивают не на мамкиных коленях, объятиями и поцелуями. Королей красят шрамы. На троне никто не станет вытирать тебе слезы. Лучше, чтобы ребенок рос, не ожидая снисхождения.
— Но это… ужасно! — Я подумала о своих родителях, которые не могли поднять руку на термитов, изъевших амбар, не говоря уже о том, чтобы ударить ребенка.
Люциус отмахнулся от моего сочувствия:
— Я говорил о строгой дисциплине, привитой мне Старейшими, не для того, чтобы вызвать жалость. Я рос своенравным, волевым ребенком. Я не поддавался ни внушению, ни контролю, а меня надо было подготовить для власти. И меня подготовили… — Он многозначительно посмотрел мне в глаза: — Я осознал свое предназначение.
Так, круг замкнулся, мы вернулись к тому, с чего начали.
— Нет, это невозможно, — простонала я. — Не собираюсь я вступать в вашу секту!
Люциус встал и вновь начал расхаживать по комнате, приглаживая пальцами блестящие черные волосы.
— Ты меня не слушаешь.
— Это ты меня не слушаешь! — воскликнула я.
Люциус потер глаза:
— Черт побери, никаких нервов не хватает… Я говорил Старейшим, что отдавать тебя в чуждую культуру было безумием. Ты никогда не станешь подходящей невестой. Настоящей принцессой. Но оба клана настаивали на том, что твоя жизнь представляет слишком большую ценность, что тебя нельзя оставлять в Румынии…
— Никакая я не принцесса!
— Принцесса! Самая настоящая принцесса! — не отступал Люциус. — В тебе течет королевская кровь. Если бы тебя воспитали должным образом, ты была бы готова властвовать. Вместе со мной. — Он ткнул пальцем себе в грудь. — Но ты росла невежественной девчонкой!.. Мне придется провести вечность с неразумным младенцем!
По моей спине пробежал холодок.
— Ты сумасшедший…
Он подошел к книжным полкам и потянулся наверх:
— А ты невыносима.
Я вскочила со стула:
— Что ты делаешь?
— Достаю книгу, которую обещал тебе показать. — Люциус смял с полки огромный том в кожаном переплете. Пружины кровати жалобно скрипнули под тяжестью фолианта. — Присядь, прошу тебя.
— Спасибо, я постою.
Люциус нахмурил брови, сел и с насмешливым видом постучал по месту рядом с собой:
— Испугалась? Вампиров боишься?
— Нет.
Я села рядом. Он придвинулся так, что наши ноги почти соприкоснулись, и положил книгу нам на колени. На этот раз я сообразила, что она на румынском. Не первой странице ветвилось генеалогическое древо.
