— Если ты пытаешься извиниться…
— Я пытаюсь сделать тебе комплимент, — сказал он. — Редко кому удавалось ударить меня и уйти безнаказанным…
Танец оказался долгим, и мы покачивались, немного не в такт музыке. Чем дольше мы танцевали, тем громче мое сердце отбивало свой собственный ритм. Я этого совсем не хотела! Надо было возненавидеть Люциуса за то, что он вмешался в наше свидание с Джейком, за то, что сделал тщетной мою попытку провести славный вечер. Я пыталась думать о Фейт.
Фейт, Фейт, Фейт…
Джейк, Джейк, Джейк…
Ошибка, ошибка, ошибка…
Люциус заглянул мне в глаза:
— Я не имел права вмешиваться… от старых привычек нелегко избавиться.
Почему-то мне захотелось плакать. И чтобы мелодия немедленно закончилась. Или продолжалась вечно…
— Ты прекрасна. Когда я увидел тебя в этом платье… Знаешь, Джессика, я и раньше считал тебя красавицей, но сегодня тебя не узнать. — Он коснулся роскошной материи платья. — Черный бархат и шелк для тебя идеальны. Ты словно ноктюрн Шопена, так же нежна и полна гармонии, которой хочется наслаждаться всю ночь…
— Люциус, перестань…
— Я не могу позволить этому мальчишке.
— Ты пришел с Фейт, — резко оборвала его я. — Не со мной.
В его глазах появилась боль, словно от удара.
— Да, конечно. Ты права, Антаназия. Я не буду больше вмешиваться. Обещаю.
При звуке моего настоящего имени мои пальцы впились в плечо Люциуса. Он давно так меня не называл.
— Ты назвал меня по имени. Моим прежним именем.
Люциус сжал мою руку:
— Старые привычки. Древние имена. Древние души.
— Так вот кто мы такие? — Я с немым вопросом посмотрела в его глаза. Между нами есть связь… Темные горы, пакты, подписанные кровью… Он не может этого отрицать…
— Пришли новые времена, — неожиданно сказал он и обнял меня еще крепче.
Наши объятия уже нельзя было назвать танцем — мы замерли посреди комнаты.
— Как же ты меня мучаешь, — прошептал он мне на ухо. — Как же ты испытываешь мою выдержку!
И прежде чем я успела спросить, что он имеет в виду, он прижался лбом к моему лбу, как до него Джейк. Только Люциус потянулся не к моему рту, а провел губами по щеке, вдоль скулы… к горлу…
Меня пронзило острое и ужасающее чувство удовольствия. Как только Люциус коснулся моего горла, весь мир исчез. Казалось, мы стоим босиком на персидском ковре в освещенном свечами зале с каменными стенами, а позади меня пылает камин. Я точно знала, что когда-то уже была в этой комнате.
Люциус приоткрыл рот, и я ощутила легкое прикосновение его клыков. Они ласкали мою кожу там, где бился пульс.
