– Приветствую тебя, пастырь, – Ветер остановился рядом и перекрестился на недостроенный храм.
– Здравствуй, Николай, – повернулся к нему священник. – Как поживаешь?
– Со вчерашнего вечера ничего не изменилось, – усмехнулся Ветров. – По-прежнему сижу. Я хотел спросить вас кое о чем.
– Ну, тогда пойдем ко мне, – молвил батюшка. – До начала работы еще полчаса. Успеем поговорить.
Священник и заключенный пошли к деревянному домику.
Через несколько минут они сидели за широким столом в горнице отца Аристарха. На столе дымились две железные кружки с чаем, стояли тарелки с вареными яйцами, хлебом, сыром и луком.
– Так о чем ты хотел спросить? – поинтересовался батюшка, прихлебывая горячий чай.
– Еще на воле я часто замечал – хоть и не был тогда истинно верующим, – начал Ветер – что многие люди лишь притворяются христианами, лишь говорят о любви к Богу и стремлении к благочестию, а на деле являются лицемерными грешниками. И ведь не поймаешь их, не придерешься. Знал, вот, девчонку одну – Люсей звать – так та на весь город блудом своим прославилась. И что же? Каждый понедельник по утрам к собору шла, с головой, платочком замотанной. Свечки ставила и молилась. Вот как же так?
– Нет такого вопроса, на который не было бы ответа в Священном Писании, – ответствовал Аристарх. – Стоит вспомнить древние времена, когда святая христианская вера зарождалась только. Когда все было простым, искренним и чистым. Тогдашний духовный идеал с его простотой и свободой, отвергал узурпацию власти и обогащение. Угнетатель, вероотступник и "пожиратель бедных" нередко был представлен в одном лице.
Однако бедность, порожденную праздностью, Библия недвусмысленно осуждает. Неимущий, исполненный злобы, зависти и алчности, не мог быть причислен к "беднякам Господним", которые не считали свою бедность проклятием, а некоторым образом даже гордились ею.
Поборники истинного благочестия группировались нередко вокруг Храма. Это были и "бедняки Господни", и люди, которые называли себя "анавим". Слово это буквально переводится с древнееврейского языка как "нищие", но по смыслу означает "кроткие" и "смиренные".
Увы, смысл слов "кротость" и "смирение" в наши дни совсем уже не тот. Он сильно изменился от неправильного употребления и ложных ассоциаций. Смирение легко отождествляется теперь с ханжеской елейностью, низкопоклонством, унизительной покорностью. Между тем, смирение в библейской ветхозаветной и христианской традициях лучше всего может быть понято как духовная трезвость и доброта, противоположные опьянению гордыней.
