Рико ушел от нее на рассвете. Ему надо было вернуться по какому-то делу в дом на побережье, так что болезненного расставания ей удалось избежать.
Всю ночь она была в его объятиях, страшась приближения утра, страшась наступления того момента, когда ей придется сказать ему, что она не может оставаться в Казаласе. Ее идея провести с ним последнюю ночь была ошибкой. Вместо нежных воспоминаний об Испании у нее осталось чувство вины и непереносимой потери.
Она предала Рико, как когда-то предали ее. Это не было оскорбление действием, но она оскорбила чувства Рико, поправ его доверие. Она все еще боялась обязательств. У нее хватило храбрости получить удовольствие, но оказалось мало мужества, чтобы выдержать последствия.
Лучше всего для Рико, да и для всех остальных, будет, если она уедет без всякой суеты. Она собиралась уехать из замка около полудня.
Войдя в замок, Зоэ занялась упаковкой. Через какое-то время она вдруг услышала музыку, выбежала из кухни и устремилась в зал.
— Доброе утро, Зоэ.
— Рико!
Он сидел, закинув ногу на ногу, на стуле в центре зала и перебирал струны гитары. Зоэ надеялась, что сможет привыкнуть жить без него, но в эту минуту поняла, что ошибалась.
Рико продолжал играть. Музыка приковала Зоэ к месту. Совершенно неожиданно он ударил ладонью по корпусу гитары, и этот звук эхом разнесся по пустому залу.
— Когда ты собиралась мне сказать, что уезжаешь?
Зоэ ничего не могла сказать в свое оправдание.
— Тебе не кажется, что следует объясниться?
— Сожалею…
— Ты сожалеешь? — недоверчиво спросил он.
— У меня работа…
— И?..
Зоэ говорила едва слышно, почти шепотом.
— Я не могу снова позволить кому-то распоряжаться моей жизнью.
— Распоряжаться твоей жизнью? О чем, черт возьми, ты говоришь, Зоэ?
Он не сделал попытки подойти поближе.
— Это все, что у меня есть. То, что я делаю.
— Это все, что у тебя было, — сказал он сердито.
— Ты не понимаешь, Рико. Я просто не могу оставаться здесь ради тебя.
Он отвернулся, но она успела увидеть боль в его глазах.
— Это меняет дело.
Он говорил хриплым голосом, стараясь не смотреть при этом ей в глаза. Они могли с таким же успехом стоять на разных дрейфующих льдинах, отплывающих друг от друга. Но разве не она сама хотела их окончательного разрыва? С присущим ей малодушием она собиралась спрятать голову в песок где-нибудь подальше от Испании.
— Ты не можешь остаться ради меня? — горько повторил он. — Так кем же я был, Зоэ? Экспериментом? Выбранным наугад лицом мужского пола, который понадобился тебе, чтобы изгнать твоих духов?
