В Посольстве им сказали, что приглашение придет через полтора-два года. Маргарита с грустью думала о том, что придется оставить все те вещи, которые она так любила: красивую мебель, посуду, ковры, а главное - книги. Но не возьмешь же все это с собой! Мать Виктора, Виктория Федоровна, не одобряла решение сына ехать в чужую страну.
- Тебе там делать нечего! - говорила она сердито, - Ты русский! Россия - твоя Родина!
- Мама, все уже решено, - сдержанно отвечал Виктор, Родина там, где человеку хорошо...
- А почему ты думаешь, что тебе будет там хорошо? язвительно спросила женщина, - Там ты будешь мести улицы, и твоя жена бросит тебя, когда ты не сможешь обеспечивать ее!
- Мама, оставь Риту в покое! - почти прокричал сын. Мать всегда раздражала его тем, что говорила то, о чем он думал сам. Что будет с их браком, когда они останутся без квартиры, без всех тех материальных ценностей, которые наживались годами? Как сложится их жизнь в чужой стране, где им придется начинать все сначала? Сможет ли Марго выдержать все это?
- Вот видишь! Ты сам в ней не уверен, если кричишь так! И нечего на меня орать!
- Извини, мама... Мне неприятно, что ты плохо думаешь о моей жене...
- Она же холодная, как лед! Как можно жить с такой женщиной? - не унималась мать.
-Ты не права... Рита замечательная жена! Да, она излишне сдержанна, но это потому, что ей трудно пришлось в детстве, она росла без матери, ей приходилось вести дом, в то время как другие девочки, ее сверстницы, жили беззаботно и весело. Она выросла, не зная ласки.
- Это не оправдывает ее... - Виктория Федоровна знала, что полностью не права, но уже не могла остановиться. Ее нелюбовь к невестке обострилась, сейчас, когда она считала, что Рита увозит ее сына в Германию, увозит навсегда, - Она никогда тебя не любила!
- Неправда... - у него перехватило дыхание от этих жестоких слов, он не мог даже говорить.
- Что с тобой? - испуганно воскликнула мать, видя, как он побледнел, - Тебе плохо?
-Да... мне плохо.... Мне очень плохо... - отозвался сын тихо, прикрыв глаза, - Я пойду...
После этой ссоры его отношения с матерью стали более натянутыми, хотя она, поняв, что переусердствовала в последнюю их встречу, больше не заводила разговор ни о его жене, ни об отъезде. Ожидание вызова морально измотало их. К тому же, Маргарита потеряла работу, и теперь, находясь дома, целыми днями думала о том, когда же они уедут. Виктор настоял на том, чтобы Марго отдыхала и учила язык вместо того, чтобы искать другую работу. Он знал, что ей не предложат место заведующей, или даже товароведа, когда вокруг всех сокращают. Ему было жаль, что все ее честолюбивые мечты разбились, что она чуть больше года продержалась на должности заведующей, а потом хозяин магазина назначил свою родственницу. Виктору не хотелось, чтобы Марго испытывала разочарование, слоняясь в поисках работы. Он тоже ничего не мог для нее сделать. Если Катюшу удалось пристроить в кооперативный магазин, то жене он даже не смел, предложить это. Он часто задумывался о том, чем она сможет заниматься в Германии со своим дипломом "Института Советской торговли"? Кому там нужен такой диплом? Но эти мысли отступали перед реальностью более суровой: их материальное благополучие было под угрозой, он едва мог теперь платить за коммунальные услуги и продукты. По несколько месяцев не платили зарплату, все их сбережения закончились, много денег ушло на поездку в Москву, в Посольство Германии, когда они подали документы. А ждать надо было еще полгода, и как-то жить, но как? Однажды вечером он вернулся с работы, и застал дома людей, которые выносили их мебель, стенку. Виктору достал ее один приятель с большой переплатой, но Марго так долго мечтала о ней! Виктор посмотрел на жену. Она вспыхнула под его взглядом и опустила ресницы. У него стало скверно на душе оттого, что их быт разрушается, что он не может обеспечить семье сытную жизнь до отъезда, что приходится распродавать мебель, чтобы купить еду. В зале сразу стало неуютно и пусто. На полу стопками лежали книги и стояли коробки с посудой. Виктор вышел на балкон и закурил. Маргарита вышла за ним, он виновато взглянул на нее и тяжело вздохнул. Жена долго молчала, потом тихо произнесла:
