Материализовавшаяся из воздуха нянька Нэн укоризненно поджала губы.
— В МОЕ время леди не были такими малахольными.
Наступила тишина. Потом Джон с легкой улыбкой заметил:
— В ушах звенит и чего-то не хватает. Как тебе моя мать, синеглазая?
— Восхитительная женщина. Открытая, светлая, добрая… может, тебя ей в роддоме подменили?
Джон расхохотался, Кэролайн вторила ему. Нянька Нэн послала Веронике одобрительно-суровый взгляд и удалилась на кухню, с неожиданной легкостью унося гору грязных тарелок.
Джон с удивительной нежностью посмотрел старушке вслед и крикнул:
— Ничего не мой, нянюшка! Это подождет до завтра.
Из тьмы донеслось:
— В МОЕ время господа после ужина спокойно попивали портвейн, а в дела слуг не вмешивались. И вообще, мал еще указывать.
Вероника хихикнула. Некоторое время все сидели в полной тишине, наслаждаясь покоем. Потом Кэролайн извинилась и пожелала всем спокойной ночи. Странно, но на этот раз она показалась Веронике значительно более симпатичной.
Девушка потягивала из бокала вино и размышляла. Надо будет расспросить о Марго Веру. При ее любви поговорить, а также, учитывая искреннюю любовь к сыну и внуку, она должна быть в курсе всего, что происходило в этом доме год с лишним назад.
Джон отодвинул стул и встал. Его атлетическая фигура, подсвеченная мягким светом ламп и огнем в камине, четко вырисовывалась на фоне белых занавесок, скрывавших большое французское окно, выходившее прямо в сад. Лорд Февершем налил Веронике кофе и пододвинул вазочку с трюфелями.
— Пойдем, посидим на веранде? Ночь очень теплая.
— Пойдем.
Внутренний голос настойчиво убеждал ее не делать глупостей, но Вероника едва не отмахнулась от него с раздражением, чем, наверное, немало удивила бы Джона.
Ночной сад благоухал, воспоминания о великолепном и сытном ужине приятно кружили голову. И Вероника Картер с изумлением поняла, что чувствует себя в аристократической усадьбе почти как дома. Если честно, то гораздо лучше.
Картеры были хорошими людьми. Честными, работящими, не слишком счастливыми. Бог не дал им детей, потому они и удочерили двух сирот, считая, что вместе им будет веселее. Родителей не выбирают, особенно обитатели сиротского приюта, поэтому и Марго, и Вероника искренне считали, что им в любом случае повезло, однако жизнь в доме Картеров трудно было назвать веселой. Вдобавок выяснилось, что по-настоящему хотел детей только Фил Картер. Его жена так и не сумела стать хорошей матерью, вернее, хорошей матерью для обеих девочек. Она выбрала Марго и во всем ей потакала, баловала, наряжала, покупала сласти, рассказывала всем о необыкновенном уме и живости девочки, а к Веронике относилась… да никак не относилась. Вероника так и прожила до совершеннолетия в тени блестящей, яркой Марго.
