– Что слышала, – с готовностью ответил голос. – Всех обманула, бесстыжая. Но ничего, правда выплыла наружу!
– Кто вы?
– Кто надо! – Голос явно не страдал оригинальностью выражения. – Читай сегодняшние газеты.
Олеся крепко прижала трубку к уху, прижала щекой к плечу, чтобы освободить безвольные, трясущиеся, как у древней старухи, руки. И спросила тихо-тихо:
– Это вы, Олеся?
Голос в трубке словно поперхнулся, проглотил заготовленное ругательство и был погребен за цепью сплошных звонков. Олеся сжимала трубку еще с минуту, потом осторожно положила ее на столешницу. Постояла немного посреди комнаты, пытаясь сообразить, что ей теперь делать: сразу собрать вещи и покинуть квартиру или сначала сбегать за утренней газетой. Эта милая комната казалась ей последним оплотом на земле, выходить за ее пределы было до одури страшно. И все-таки она решилась, кое-как и наспех оделась, напялила на нос большие темные очки. И осторожно приоткрыла дверь на лестницу.
И едва тут же не захлопнула ее снова, потому что на пороге кто-то сидел.
– Здравствуйте! – прокричала ей снизу уже знакомая круглолицая девочка-журналистка. Это она вновь сидела на коврике, для удобства сложив его в два раза. Наверное, была единственная, перед чьим обаянием не могли устоять суровые охранники. – Я вас жду, – улыбаясь, сказала девочка, как будто у ее визита могла быть какая-то другая цель. – Вы уже знаете?
– Что – знаю? – выдавила из себя Олеся.
– Ну, обо всей этой дурацкой шумихе. В «Комсомольской правде» о вас большая статья. И я снова хочу взять у вас интервью.
Странно, но девочка говорила доброжелательно, и на ее круглом личике Олеся не прочитала ни тени презрения или негодования. Это ее слегка ободрило. Но все равно от девочки надо было спрятаться, и она все время потихоньку тянула на себя дверь, сужая зазор.
– Это же в ваших интересах, – с тревогой следя за ее маневром, поспешила сказать журналисточка.
– Почему – в моих?
– Ну, как же, такая клевета, ведь надо им как-то ответить…
– Уходите! – ожесточая свое сердце, твердо произнесла Олеся. – Иначе я позову охрану. Вас вообще не должно здесь быть. И отвечать я никому не собираюсь.
– Зачем вы так? – обиделась девочка. – Разве я вам что-то плохое сделала?
– Уходите, говорят вам!
И журналистка ушла, не оглядываясь, наверное, сочиняя в уме убийственную статью про Олесю. Через пять минут после того, как лифт замер на первом этаже, Олеся рискнула спуститься по лестнице, шмыгнула, не дыша, мимо охранника и побежала к ближайшему киоску. Название газеты она узнала от девочки, но это и не требовалось. Еще издалека она увидала кричащий заголовок во всю страницу:
