Оба тяжело дышали. Лерой осторожно отодвинулся, поднес руку Хейзл к своим губам и поцеловал. Это был красивый, вежливый жест, но не признание. У Хейзл сжалось сердце. Чтобы скрыть свое разочарование, она отвернулась от Лероя и затихла. Она уже знала, что потом, когда уйдет отсюда, ей будет очень больно.
Он, казалось, ничего не заметил. Когда он ласково убрал с ее лба прядь волос, Хейзл едва удержалась от слез.
— Мне нравятся энтузиасты, — весело шепнул Лерой.
— Да, — отозвалась Хейзл деревянным голосом, не в силах притворяться.
Лерой приподнялся на локте и внимательно посмотрел на нее.
— Что случилось? — удивленно спросил он и добавил озабоченно: — Я ведь не обидел тебя?
— Обидел? — повторила Хейзл. Господи, совсем забыла! Надо срочно уйти отсюда, пока он… — Нет, не обидел, — сдавленно пробормотала она.
— Ты уверена? — спросил Лерой и потянулся к настольной лампе.
— Не включай свет! — быстро сказала Хейзл.
— Что? — Его поразил страх, прозвучавший в ее голосе. — Почему?
Зазвонил телефон. Бросив на Хейзл напряженный взгляд, Лерой снял трубку.
— Алло? Кто? О, Сара, привет!
Что-то в его тоне привлекло внимание Хейзл. Садовники так не разговаривают со знакомыми своих хозяев. Сейчас он вообще не был похож на наемного работника.
Лерой продолжал разговаривать с Сарой Эсмонд, не замечая напряженного взгляда Хейзл.
— Да-да, она здесь. Что? Я не знал об этом… — Его голос зазвучал игриво. — Прекрасно… я позвоню… хорошо, рад был поговорить с тобой. Пока.
Лерой положил трубку и повернулся к Хейзл. Она смотрела на него такими ошеломленными глазами, будто мир только что перевернулся. В определенном смысле так оно и было.
Почему я не подумала об этом раньше? — удивлялась Хейзл. Ведь я могла догадаться, кто он, по многим признакам. Садовник! Охранник! Сейчас она понимала, насколько нелепыми были ее предположения.
«Моя машина», сказал он в гараже, а не «машина мистера Уэскера» или «моего шефа». Естественно, это ведь и в самом деле был его автомобиль!
— Кто ты? — прошептала шокированная Хейзл.
Ее вопрос позабавил Лероя.
— Женщины говорили мне в постели много разных вещей, но, признаться, не припомню, чтобы кто-то из них просил меня представиться, — с легким смешком ответил он.
— Ты знал, что я понятия не имела, кто ты, — набросилась на него Хейзл. Ее душили рыдания, но она не замечала слез, бежавших по щекам. — Ты знал!
— Я знал, что мы оба хотим заниматься любовью! — сердито буркнул Лерой.
Хейзл вынуждена была признать этот неоспоримый факт, но тем не менее она чувствовала себя униженной, и поэтому в душе ее закипала злоба.
