Твердо так решив, успокоились, на радостях распив вто рую бутылку водки.
42
. .
Опять с утра позвонил Василий и сказал обиженно, что приятеля, подлеца, не уговорить, и он немедленно выезжает, а в пятницу утром будет, как штык. Ну, это в общем не страшно.
Хуже было со сдачей книг. "Букинист" в этот день ока зался закрыт на переучет.
-- Ядрена вошь! - кричал Максим, - ты, обалдуй, целыми днями в этом магазине околачиваешься, неужели не запомнить, когда он работает?
Что ему обВяснишь? Петр позвонил на работу, сказав, что срочно надо поменять паспорт, и поехал с Максимом в другой магазин.
Народу было - тьма. Максим томился в жарком помещении, надсадно вздыхал, ходил туда-сюда, поссорился в подворотне со спекулянтами. И все был чем-то недоволен.
"Я же свои книги, позарез мне нужные, продаю - а он все недоволен; вчера пропил все - а теперь он недоволен! Не уго дил! - думал Петр, и, чтобы окончательно растравить душу, перебирал книги, принесенные для продажи.
Наконец продали, вышли на жаркую улицу.
-- Что там Федор собирается с ватником делать? - спро сил Петр.
-- Хрен с ним, пусть с ватником таскается, лишь бы пальто оставил.
-- Как же, оставит он, удавится скорее. Слушай, Максим, давай договоримся. Я сегодня вечером не приду...
-- Это почему?
-- Да потому, что работа у меня, служба! Я уже на два часа с обеда опоздал, вечером отрабатывать надо!
-- Не ори, как припадочный!
-- Ну... В общем, завтра, в пятницу, после работы сразу приезжаю, Василий тоже, а в субботу, значит, прямо утром...
-- Ну, смотри! - с угрозой сказал Максим, круто повер нулся и, хромая, пошел прочь.
. .
В пятницу утром Петру по междугороднему телефону позво нил Василий и обВяснил, что он тут мотается, как говно в проруби, подгоняет всех, но никто ни хрена делать не хочет, короче, приедет он только в пятницу поздно вечером или в крайнем случае ночью. Петр прямо при сослуживцах стал мате риться, настолько у него за день наросло тревоги и за Васи лия, и за Максима, неизвестно, купившего ли хоть что-нибудь.
Договорившись на том, что Василий вечером выезжает кровь из носа, а если не успеет там доделать, пусть бросает все к чертовой бабушке, пусть хоть с работы выгоняют.
Василий пробовал было заикнуться о том, что в Пушкин можно поехать и в воскресенье, но Петр прямо завыл и пообе щал теперь-то уж в любом случае набить Василию морду.
Василий, не слушая, орал, что Петр на его месте руки бы не себя наложил, что он тут на последнем дыхании все делает, чтобы вовремя вернуться в Ленинград, а говно всякое сидит себе там... Петр положил трубку.
