– Да идите вы… – обиженно сощурилась Аня и еще яростнее стала тереть себя щеткой.
Звонок повторился. Потом еще и еще. Чтобы хоть как-то его заглушить, она набрала в легкие побольше воздуху и тоненько запела: «Парней так много холо-о-остых, а я люблю…» Куда это меня?! Я ж не эту хотела… «Ге-о-ргий! И больше никого на белом све-е-е-те, боюсь, чтобы другую ты не встретил… Данила…» Блин! Имя-то какое дурацкое!
Она вышла из ванной в твердой решимости к двери не подходить, и пусть там хоть обзвонятся!
Но в квартире была тишина.
Аня крадучись подошла к двери, прислушалась и прильнула к глазку. Через крохотное стеклышко она увидела только пустую лестничную площадку. И никого.
– Ушли, что ли? – захлопала ресницами Аня. – Ну вот, не могли подождать! А я, может быть, в душе была и ничего не слышала!
Она схватила брошенные пакеты и отнесла на кухню.
– Все! – приказывала она себе. – Хватит. Быстро разложи продукты в холодильнике, а сама иди и позвони Георгию! Парень небось весь телефон оборвал – никак дозвониться не может, а я…
Однако, подойдя к телефону, Аня набрала не знакомый номер питерского возлюбленного, а номер телефона Ольги.
– Оля, здравствуйте, это Аня… – проговорила она и тяжко вздохнула.
– Анечка, у вас что-то случилось? – настороженно спросила сводная сестра.
– Нет, у нас все просто замечательно. Правда, я не знаю, какая у него кардиограмма, мы не измеряли, но…
– То есть… на самом деле ничего не случилось?
– Не-а, – чуть не всхлипнула Аня. – Все прекрасно. Никаких одышек у больного. Бегает, ходит… в органные залы, и ничего.
– А что принимали?
– Ничего. Он ничего не хочет принимать. Да я ведь и не знаю, что ему надо. Но… но сохраняю его спокойствие, берегу, чтоб не нервничал… В семье установился прекрасный микроклимат…
– Так это все-таки ваш муж? – осторожно спросила Ольга.
– Нет, все-таки не мой. У них с женой теперь все в порядке, она с него пылинки сдувает. Прониклась. Обещала скрасить его дни. А когда вы приедете? Мне бы узнать, насколько он болен, а потом… потом и в Питер.
Ольга немного помолчала, а потом тихо проговорила:
– Анечка, я сейчас никак не могу при-ехать, а… а с тобой все в порядке? Чудится мне, что у тебя непростые отношения с этим больным.
– Да нет, не чудится вам… они и в самом деле непростые. Но… – спохватилась Аня и гордо добавила: – Это ни о чем не говорит! Я честно старалась!
– Я понимаю. Ну что ты! – материнским тоном проговорила Ольга и горько усмехнулась. – Девочка, не надо больше стараться, пожалей и себя тоже. И помни: у них сейчас все хорошо, а для больного человека нет лучшего лекарства, чем домашнее тепло, уют, нежность и забота ближних. Ну? Успокоилась?
