– По-уругвайски ни аза не разумею, скучно будет. А, главное, люблю я эту игру в социальные технологии.
– Вот и я люблю свою игру. – Будякин поправил на столе перед собой письменный прибор, перекидной календарь и раскрытый ежедневник. – А ты, Валера, гарантируешь стопроцентное попадание?
– Если уж мы перешли к столь братским отношениям, Сеня, и полностью доверяем друг другу, – Горелов подержал паузу, – триста тысяч – и ты в дамках. Или в Думке.
– По рукам, – Будякин поднялся и перегнулся через письменный стол, протягивая руку.
* * *
Свободного времени у Славки оказалось навалом. С Барибалом на кухне они проговорили, пока дети из школы не пришли. Успели ситуацию облизать со всех сторон, обдумать и согласовать действия. Потом Славка до темноты болтался по холодным улицам, заходя в магазины погреться. Он с интересом разглядывал товары в витринах, смотрел на людей и потихоньку врастал в жизнь, от которой успел отвыкнуть за те несколько недель, что просидел в квартире бабы Веры. А в голове вертелись одни и те же мысли о профессионалах, которые, по словам Виолетты, взялись за дело. Татьяна со своей гориллой из "мерседеса" почти не вспоминалась. Другие заботы и тревоги вытеснили её.
В сумерках Славка подошел к педагогическому колледжу на площади Обороны. Некоторое время понаблюдал за окружающей обстановкой и, решив, что все в порядке, скрылся за зданием. В куче мусора раскопал полиэтиленовый пакет, в котором лежал пульт радиоуправления лебедкой. Нажал кнопку "вниз" и стал ждать. Ему уже начало казаться, что сели батарейки и управление отказало, когда вдоль стены опустился тросик с петлей на конце.
Славка вставил ногу в петлю, схватился руками в перчатках за тонкий стальной шнур, туго натянувшийся под его весом, и нажал кнопку "вверх". И каждый метр подъема возвращал его в знакомое состояние схватки – с морозом, ветром, высотой, скалами, с врагами, жаждущими его крови. Это ощущение бодрило, подзадоривало и заставляло собраться. Впервые за четыре недели он улыбался.
На чердаке все осталось по-прежнему. Да и что могло измениться, если сюда со дня постройки дома никто проникнуть не мог? Славка пощупал спальный мешок – не отсырел ли? Поболтал примус, проверяя, заправлен ли. Вода в пластиковой канистре не испортилась, слегка пахла полиэтиленом, но затхлого привкуса не чувствовалось, внутри позвякивали тонкие ледышки. Раскочегарив примус, Славка вскипятил чай, открыл банку тушенки и распотрошил пачку галет. Продовольственных запасов у него тут хватило бы на месяц осады.
