Ковач сидел за столом совершенно неподвижно, вытянув на столе руки. Его можно было принять за выключенного робота, какими их изображают в фантастических боевиках.
Я застыл на месте. Мне стало боязно открыть дверь и войти. Ковач шевельнулся. Я уже хотел толкнуть дверь и сказать ему, что я здесь, но он сделал такое, что я опять застыл на месте.
Не поворачивая головы, он протянул правую руку и взял с подоконника старые дверные петли, лежавшие там с того дня, когда квартиру отремонтировали, заменив их на новые. Взвесив эти три петли в ладонях, Ковач начал лепить из них совсем как мы лепим снежок.
Через несколько мгновений на столе оказался стальной шар, весь сверкающий, как будто отполированный его ладонями. У шара были три ножки, по нему струились какие-то узоры, и я не сразу разглядел, что они складываются в очертания континентов, и что сам шар - это маленький красивый глобус.
Хотите верьте, хотите нет, но мне стало неловко. Получалось, что я все время подглядываю и подслушиваю за Ковачем, и хотя моей вины в этом, если честно, не было, просто так складывались обстоятельства, но я все равно почувствовал себя подлым шпионом. И мне очень не хотелось, чтобы и сейчас вышло так, будто я что-то тайком подглядел.
Вообще-то, если бы это был человек, который мне не нравился, то я следил бы за ним безо всяких угрызений совести. Мне стало не по себе от мысли, что я вечно слежу за другом, слежу так, будто подозреваю его в чем-то.
И я кашлянул, чтобы Ковач услышал, что я здесь, и понял заодно, что я все видел. Когда он повернул голову, я сказал:
- Здорово!
Он совершенно спокойно пригласил:
- Заходи.
Я зашел, сел напротив него и стал рассматривать глобус.
Вблизи я заметил, что в глобусе сверху есть щель для монет значит, он пустотелый, это копилка.
- А как же его открывать, когда монетки накопятся? – спросил я.
- Он сам откроется, - сказал Ковач.
- Да ну?
Ковач кивнул и, ничего больше не объясняя, протянул мне глобус-копилку.
- Это тебе.
- Спасибо, - поблагодарил я.
Уже потом я разобрался, в чем там было дело. Когда монетки доходили почти до верха, очередная опущенная монетка надавливала на пружинный запор, расположенный на самом верху, почти у прорези, и глобус распахивался. Монетки нужно было выгрести и снова закрыть глобус. Однако снаружи открыть его было уже нельзя, приходилось ждать, пока вновь не наберется достаточно монеток, чтобы надавить на запорчик. Никакого волшебства, хитроумная конструкция. Ковач мог бы сразу объяснить мне, в чем там дело, но он же не любил ни чего объяснять, из него каждое слово надо было вытаскивать чуть ли не клещами.
