Но вот эти Редманы, они за все ответят! Мышцы ее ноги напряглись, когда она почувствовала, что рука обманщика стала медленно двигаться по направлению к бедру. Она раскроет их обман, и тогда им придется предъявить ей настоящего Марка!
— Как все это навевает воспоминания! — задумчиво проговорила она.
Его рука сразу же оставила в покое ее ногу.
— Что именно? — спросил он настороженно.
— Да все эти люди за столом. — Она напустила на себя мечтательное выражение. — Помнишь, как мы, бывало, ужинали, сидя прямо на полу у камина?
— Твоя память тебя подводит. Мы всегда ели за столом. Наши предки уделяли слишком много внимания нашим манерам.
Миранда почувствовала легкое раздражение. Ну ничего, выходит, его как следует подготовили. Но у нее в запасе немало испытаний.
— Не забывай, что я была совсем крошкой, так что запросто могла забыть. А помнишь, как я любила сидеть на каменных львах у входа?
Он был немногословен.
— У входа были каменные ананасы, а не львы.
— Я вспомнила один забавный случай! — Она не оставляла своих попыток поймать его. — Твой отец наклеил в твоей комнате обои с кораблями, а ты поверх них нарисовал поезда.
— Не поезда, а деревья. Много деревьев, горы и поля цветущих маков.
— А папа тебя даже не поругал.
— Как же! Он просто рвал и метал, а потом заставил меня все закрасить.
Миранда вспомнила, как жестко воспитывал Марка его целеустремленный и напористый отец. А Марку вовсе не было дела до спортивных игр, к которым отец хотел его приучить, он предпочитал возиться с растениями и читать книжки. Ей всегда было жаль его.
Но человек, сидящий рядом с ней, казалось, был совершенно уверен в себе и никогда не знал страха. Они что думают, что она совершенно ослепла, если не может отличить настоящего Марка от поддельного?
Миранда задумчиво покачала головой.
— Это было так давно, я столько всего перезабыла… Кстати, а как звали наших собачек?
— Соло, Роже и Лесси. Как ты могла забыть, ведь именно ты давала им эти имена.
Его глаза были серьезны и насторожены, как будто он понимал, что она устраивает ему экзамен.
Миранда старалась припомнить что-то такое, что могли помнить только она и настоящий Марк, какой-то секрет, обладателем которого были только они двое. Память услужливо подсунула ей нужный эпизод, но Миранда колебалась какое-то время, прежде чем выносить его на свет божий. Ей не хотелось бы задевать ничьих чувств, но, с другой стороны, волков бояться — в лес не ходить.
— Как я любила этих собачек… — продолжала вспоминать она.
