Я знал, что Наварана тяготится этим. Она ни в чем не желала уступать своим подругам. Ей тоже хотелось, пригласив всех на пиршество, сидеть и говорить, что она сгорает от стыда, предлагая гостям такую ничтожную пищу.
— Ах, у нас в доме нет ничего достойного таких тонких ценителей! — Это говорилось всегда, когда хозяйка подавала самые лучшие блюда. — Мой жалкий муж не знает, как надо ловить вкусного зверя. Только благодаря счастливой случайности ему удалось убить этого нарвала, и он сохранил этот ничтожный хвост в надежде, что сумеет найти кого-нибудь, кто разделил бы с ним трапезу. Но мясо подпортилось, как всегда у нас бывает; когда его прятали, то как следует не заложили камнями. Я прекрасно знаю, что вы откажетесь от такой пищи. Единственное мое утешение, что найдутся другие дома, где вы сможете утолить голод, покинув нас!
Эскимосской женщине доставляет огромное удовольствие играть эту роль, умаляя свои достоинства: чем вкуснее и редкостнее пища, которой она угощает, тем старательней хозяйка подчеркивает свое ничтожество. Аппетит гостей и их возражения против извинений хозяйки дома увеличивают славу ее мужа. Такое пиршество долгое время служит темой для разговоров в стойбище. В мире, наверное, немного таких уголков, где аппетит гостей и их похвалы вкусным угощениям помнят и обсуждают так долго, как в Гренландии.
Наварана ждала такого события. Правда, она всегда могла пригласить на чашку чаю с сахаром и даже пустить по кругу кисет с табаком — в Гренландии это все редкость и очень ценится. Конечно, такое угощение приносило ей почет, но что может сравниться с хвостовой частью нарвала, добытой ее мужем, первым вонзившим гарпун в зверя, и поданной на стол для гостей? Мы довольно часто приглашали друзей на настоящий датский обед со многими яствами, полученными из Дании, и угощали их такими деликатесами, которых они в жизни не видали. Они с чувством благодарили и ели чудовищно много, на все лады восхваляя угощение. Они поглощали столько, что ни в какой другой стране света не съели бы и трети поданного. Однако вечер всегда кончался одним и тем же: гости подходили и спрашивали, нельзя ли сварить мяса, так как они голодны и с удовольствием съели бы что-нибудь существенное, "что не так быстро улетучивается".
В тот самый день, когда Наварана пришла на скалу утешать меня, я хотел доставить ей удовольствие, чтобы она как хозяйка могла подать хвостовую часть нарвала своей матери, которая приехала погостить в Туле. В ее честь пригласили гостей, и мне удалось достать хвост нарвала, который уже слегка протух и поэтому должен всем понравиться. Жир приобрел желтовато-зеленый оттенок, а это означало, что на вкус он будет таким острым, как положено. Мой друг Ассаюк поймал нарвала в прошлом году, и я купил хвост, заплатив табаком двойную цену. Я заранее радовался триумфу Навараны, но все кончилось сплошным позором.
